Пришлось изучать архивные материалы, которые содержали в себе старые уголовные дела и расследования. После долгих часов кропотливой работы Кудесников ясно представлял себе относительно мизерный масштаб задокументированных потерь. Переведённое в рублёвый или валютный эквивалент золото на банковских счетах различных финансовых учреждений его не интересовало. Он уделял внимание исключительно метрическим показателям золотого актива. Картина выходила следующая.
880 кг золота смогли увести у атамана Семёнова ушлые японцы. Это золото до сей поры находится в стране Восходящего Солнца и в ближайшей перспективе шансов для его возвращения на родину нет. В 1919 году 80 кг золота исчезло в Иркутске и Омске, похитители не найдены. Ещё 520 кг пропали на станции Зима (возможно ранее, а на станции лишь обнаружили пропажу). Следы похитителей и самого золота не обнаружены. 1700 кг похищены из хранилища в Казани, в момент атаки на город отряда Каппеля в августе 1918 года. Золото и похитители не найдены. И самая крупная учтённая пропажа – 4 тонны золота (100 ящиков) вывезены из Казани в неизвестном направлении красными, в том же августе 1918 года. И тоже никаких следов. Итого, выходило более 6 тонн похищенного золота, отражённого в документах. И маленький вопрос – куда делись ещё 420 с гаком тонн?
В целом Кудесников понимал, что это золото не складировано в каком-то одном месте, а с большой долей вероятности находится в частных руках. Местами закопано, местами хранится в закромах, и разумеется в банках. Все эти следы и поручено ему выявить, распутать и установить конкретное местонахождение каждого килограмма. Ну хорошо, хотя бы части похищенного.
А как?
(Георгий Уилсон, 20–21 октября 2009 года, Россия)
Вольво-VN шуршал шинами по мокрому асфальту, уверенно преодолевал небольшие подъёмы и бодро скатывался по широкой трассе в низины, нырял в перелески и вырывался на просторы убранных и вспаханных полей. Небольшие речки, над которыми приветственно гремели стыки мостовых пролётов, несли тёмные холодные воды на юг, а трак двигался всё дальше на восток. Фура по местному.
Тёплый салон, размеренно звучавшее Дорожное радио и нелюбопытный водила не отвлекали Георгия от главного – знакомства с неизвестной доселе родиной предков. Она, по его мнению, начиналась именно за городами, среди неохватных взгляду лесов и полей. Испытываемые им чувства были, мягко говоря, странными: местность заведомо неизвестная и незнакомая, но почему-то была уверенность, что он видел всё это раньше, чего конечно же быть не могло. Дежавю? Нет, другое. Ощущение, словно ты вернулся домой, вот так более точно, но объяснить это он бы не смог – его дом сейчас находился на противоположной стороне планеты. Поэтому молчал, сравнивая реальность с тем, что ранее рисовало его воображение и уже не удивлялся, когда впереди раскрывалась местность именно та, какую он себе перед этим и представлял.
Капотный трак он выбрал по привычке (со службы не любил безкапотные автомобили), обойдя рано утром большой паркинг в Люберцах, полностью заставленный грузовиками. Отдохнувшие за ночь водилы были деловито озабочены осмотром своей техники, прохаживаясь вокруг неё и пиная зачем-то шины. Выезжавшие со стоянки на М-5 один за другим траки вносили определённые ажиотаж: дорога звала всех, погода стояла хорошая, прохлаждаться было нечего – у каждого был график, все спешили. Кроме вот этого водилы.
