– говорилось в указе Анны Иоанновны.
Опасения, связанные с возможным нападением Абулхаира на Оренбург, оказались напрасны. Разочаровавшиеся в нем предводители восстания искали другого кандидата из числа казахских чингизидов на роль объединителя Башкирии. В секретном письме майора Л. Д. Угримова капитану К. Брандту от 11 мая 1738 г. сообщалось, что башкиры «ни в чем Абулхаир-хана не слушают, и положились во всем на киргизского хана Барак-салтана и на сына его Шигая, который-де поехал к отцу своему и обещал он, Барак-салтан-хан быть башкирцам на помощь во многом собрании киргизцев»[12].
После выволочки от императрицы В. Н. Татищев решил летом 1738 г. организовать новую церемонию присяги для Абулхаира, чтобы подтвердить или опровергнуть возникшие подозрения. Хан, чувствуя за собой вину, ехать на встречу опасался. Более того, в казахских кочевьях распространились слухи, что к Оренбургу подтягивается шеститысячный отряд калмыцкой конницы, с помощью которой будет организована карательная экспедиция против казахов.
После настойчивых приглашений и заверений в отсутствии у российских властей недобрых замыслов хана удалось зазвать в Оренбург. Вместе с Абулхаиром и многими известными вождями Младшего жуза прибыла делегация из Среднего жуза, возглавляемая батыром Джанибеком и авторитетным найманским бием Шуреком. Всего присягу на верность помимо Абулхаира принесли 56 старейшин Среднего и Младшего жузов.
Весь август Абулхаир прожил вблизи Оренбурга, часто встречаясь с В. Н. Татищевым. Тогда же хан решил вместо Ералы, находившегося в аманатах, отдать другого своего сына, несостоявшегося башкирского хана Кожахмета. Абулхаир также обязался выдать всех русских пленников, находившихся в степи, и обеспечить охрану караванов. Но В. Н. Татищев понял, что данные обещания вряд ли могут быть выполнены по причине слабой власти хана и необходимо завязывать более тесные отношения с уважаемыми батырами и биями.
В донесении правительству наместник писал: «Хан, по-видимому, великое усердие и покорность имеет, ибо его в том польза, но очень непостоянен, его же мало слушают, а более всех силы имеют Средней Орды Джаныбек батыр (аргынского рода), да Чурек, а в Меньшей – Букенбай батырь (табынского рода), которых я, как казенным, так и моим довольно одаря, отпустил».
Насколько еще непрочны были позиции российских властей в регионе, предстояло убедиться совсем скоро. В. Н. Татищев решил воспользоваться пребыванием в Оренбурге Абулхаира. Он попросил его сопроводить караван с товарами на сумму около 20 тысяч рублей в Ташкент. Караван возглавлял поручик К. Миллер, который должен был завязать отношения с ханом Жолбарсом и всей элитой Старшего жуза. Но неподалеку от пункта назначения караван был разграблен батыром Койгельды, с которым не мог справиться ни хан Жолбарс, ни Толе-бий.
В начале 1739 г. В. Н. Татищев был отозван в Петербург, где оказался под следствием по обвинению в казнокрадстве и взяточничестве. Основанием для этого стали жалобы А. И. Тевкелева. В июне того же года новым начальником Оренбургской комиссии был назначен князь В. А. Урусов. В перечне наиважнейших поручений, данных ему при назначении, было указание наладить тесные связи с казахскими Средним и Старшим жузами.
Оренбургские чиновники уже знали, что хан Жолбарс был убит весной 1739 г., а Толе-бий оказался изгнан из Ташкента и вел борьбу с захватившим город Косек-беком. По этой причине было решено сконцентрироваться на сближении с элитой Среднего жуза. В. А. Урусов вступил в активную переписку с Абулмамбетом, который в том же году был избран ханом.
