Казахи и Россия - страница 15

Хан Абулхаир сразу предложил российским властям свои услуги, которые были приняты. 23 октября 1736 г. И. К. Кириллов с удовлетворением писал: «…из Средней и Меньшей орды кайсаки войною ходили на Сибирскую и Ногайскую дороги и многих башкирцов побили и разорили, а других в полон взяли… Абулхаир-хан… намерен еще над ворами-башкирцами поиски чинить по первому зимнему пути, покамест снега не оглубеют».

Весной 1737 г. И. К. Кириллов умер. Новым начальником Оренбургской экспедиции, переименованной в Оренбургскую комиссию, стал В. Н. Татищев. В императорском указе о его назначении выражалось пожелание, чтобы «киргиз-кайсаки в наилучшем приласкании были, и от всяких противных предприятий удержании особливое попечение имелось».

Тем временем существенные изменения претерпели отношения Абулхаира с башкирской знатью. Осенью 1737 г. он стал обещать повстанцам, что сможет прекратить войну. Но для этого они должны признать своим ханом сына Абулхаира Кожахмета. Башкиры, понесшие тяжелые потери в борьбе на два фронта, выказали готовность принять нового правителя.

Действия казахского хана вызвали раздражение российских властей, но они опасались объединения восставших башкир и казахов. Поэтому были снисходительны и к двойной политике хана, и к последовавшим в 1737–1738 гг. набегам казахов на яицких казаков и калмыков. В соответствии с установками правительства В. Н. Татищев сумел выпроводить Абулхаира за Яик без применения угроз и силы. Посланник начальника Оренбургской комиссии поблагодарил хана за труды, вручил подарков на 100 рублей и объявил, что российские войска смогут добить мятежников без его помощи.

Однако весной следующего года Абулхаир объявился под самым Оренбургом, и уже было успокоившиеся башкирские кочевья вновь заволновались. Он породнился с одним из влиятельных башкирских старейшин, взяв в жены его дочь, и почти открыто стал управлять мятежниками. Вскоре он объявился в самом городе, где чувствовал себя хозяином. Когда комендант города Останков пытался осадить Абулхаира, хан, обнажив саблю, ответил: «Город мой, и для меня построен, а кто не послушает, тому голову отрублю».

В недоумении от такого поведения и притязаний хана майор Останков запросил у В. Н. Татищева, находившегося в это время в Самаре, дальнейших инструкций. Начальник Оренбургской комиссии приказал коменданту немедленно взять под арест находившихся с Абулхаиром башкирских старейшин и просил не афишировать это распоряжение, что и было выполнено.

В последующей переписке с ханом В. Н. Татищев заявил, что арест был произведен самовольно и без его ведома. Абулхаир, авторитет которого после такого инцидента среди башкир сразу снизился, был вынужден покинуть Оренбург и удалиться в свои кочевья. Довольный собой, В. Н. Татищев доложил в Петербург, что Абулхаира удалось вновь нейтрализовать с помощью дипломатических мер.

Но в столице этого не оценили. «Мы с великим удивлением и неудовольствием усмотрели, каким образом от бунтующих башкирцев новые замешания начались, а наипаче, что и хан Абулхаир с ними соединился и имеет злое намерение атаковать Оренбург, чего мы никогда не надеялись. Сим нашим указом наикрепчайшее подтверждаем, что всемерно надлежит вам со всею командою к Оренбургу поспешить без всякого отлагательства, а ежели под оным городом учинятся гибель или людям урон, то особливо вы в том перед нами дадите ответ, ибо мы оную крепость отнюдь потерять не хотим»,