– Ого, Насть, пишут, что в Нувара Элии ещё со времён английской колонии остались дома, и там есть знаменитые цейлонские чайные плантации. Может, съездим на экскурсию? Это на три дня всего.
– Ага, и потратить время, когда можно получить обалденный океанический загар? И ещё нудную экскурсию слушать про то, как колонизировали местное население. Да ну, неинтересно! А чай мы перед отлётом в аэропорту купим.
Запиликал телефон.
– Блин, снова этот опрос. Не отстанут, пока не ответишь, что ли? Ладно, что там… Ценности. Личное развитие. Что объединяет? История, наверное. Социальные болезни… Ну, пусть взяточничество. Что значит быть казахстанцем? М-м-м… Хорошо работать в стране и хорошо отдыхать за рубежом! – Настя потянулась за солнечными очками. – Отдыхать! Как я устала…
«Как я устала!» Из духовки доносился приятный запах свежеиспечённого пирога, Полина суетилась между сыном, сидящим за кухонным столом, заваленным раскрытыми книгами и тетрадями, плитой, на которой кипели кастрюли, и уборкой. Сегодня с вахты вернётся муж. Не вовремя сломался пылесос, а песок, заносимый ветром в открытые окна и балконную дверь, сложно вычистить по-другому.
Арсенчик, с перерывом на обед, уже четвёртый час сидел над уроками. Босые ноги поджаты на табуретке, глазки уже уставшие. Под стулом, смиренно уложив морду на чёрные лапы, лежал лабрадор. Арсен задумался над заданием, поднёс к губам ручку, поймал быстрый взгляд матери и не стал засовывать колпачок в рот.
«Бедный ребёнок, на улице такой тёплый сентябрь, а мы с этими тетрадками», – Полина вздохнула.
В Актау они с супругом перебрались три года назад. Арсен тогда ещё не пошёл в школу, а мужа пригласили ведущим инженером в нефтяную компанию. Переезд с другого края страны дался легко. Морской климат, чистый воздух, хорошая работа, дружная семья – что ещё нужно для счастья? С мая до позднего сентября они с Арсеном купались по утрам на городском пляже – перед школой и на каникулах.
За несколько лет семья исколесила весь полуостров Мангышлак и плато Устюрт. Арсен до сих пор с восторгами вспоминает поле Торыш с гигантскими шаровидными конкрециями. «Шаровитые конкретности», – как он раньше их называл. Навсегда запечатлелись в детской памяти и бесконечные белые равнины Бозжиры, и устюртские муфлоны, смело приближающиеся к машине и человеку.
Полину больше всего впечатлили святые места – их здесь почти четыре сотни. Рассматривая подземные ханаки и вырубленные в породе мечети, она пыталась представить себе, каким должен быть человек, готовый отдать всю жизнь служению Богу или своему народу. Мурата, её супруга, больше всего захватили эпические ландшафты: каменная воронка Жыгылгана на берегу Каспия, необъятные впадины Карагие и Карынжарык.
Казалось, открывать этот край можно бесконечно. Да даже в городе, таком маленьком, что его можно обойти за два часа, всегда было интересно – с морскими прогулками, или на велосипеде, или на оживлённо праздничной набережной. «Пора заканчивать с этими уроками, всё-таки завтра выходной», – Полина замерла у открытого окна. В квартиру врывался свежий ласковый ветер. По длинной лестнице, спускающейся к побережью, прогуливались парочки.
– Мама, а ты знаешь, что лошадей приручили у нас?
Полина заглянула через плечо сына в книгу. Глава в учебнике «Познание мира» называлась «Приручение лошади в Ботае».
«Где-то ведь я недавно про это слышала», – подумала она.
