Он расстегнул наручники и положил ключ в карман.
– Советую не делать глупостей, – уточнил он холодно.
Затем закрыл за собой дверь, и она осторожно поднялась с кровати. У нее сразу закружилась голова. Она оперлась о стену и приблизилась к окну, которое выходило на крышу и кованую решетку. Оставалась дверь, но мужчина, вероятно, стоит за ней.
Тогда она помылась, как могла, каждую секунду боясь, что он войдет в комнату. Но он сдержал слово, и, когда появился, она уже оделась и сидела на кровати.
Он вытащил из кармана ключ от наручников, и она искоса на него посмотрела:
– Зачем?
– Ты угрожала мне оружием. Не помнишь?.. А я не забыл. Представляешь, как у меня к тебе сразу доверие выросло! – добавил он с циничной улыбкой.
Он схватил ее за запястье и приковал к перекладине кровати. Затем ушел, а она снова легла на постель. Положила руку на рану и закрыла глаза.
«Ты угрожала мне оружием».
Такое не забывается.
День перевалил за половину, и над горами начали собираться грозовые облака, готовые вот-вот разразиться молниями.
Габриэль забрал из абонентского ящика в небольшом почтовом отделении почту и сел в машину, собираясь уезжать из деревни. Как обычно, он отъехал на несколько километров, чтобы вскрыть конверт.
Он долго смотрел на фотографию будущей жертвы. На обратной стороне – адрес и некоторые сведения, благодаря которым он может выиграть время.
Он еще никогда не убивал двух человек подряд, но леди Экдикос объяснила ему, что мужчина собирается покинуть Францию и поселиться в Южной Америке. Так что его нужно срочно ликвидировать.
Габриэль включил зажигание и отправился во Флорак. Заехал на вокзал, чтобы купить билет, который оплатил наличными.
Он снова должен оставить свою незнакомку одну.
* * *
Бушевал ветер, верхушки деревьев пригибались к земле, дождь хлестал по фасаду дома.
Габриэль собрал сумку и перекусил, сидя у камина. Потом зашел к своей гостье. Она не спала, лежала, прислонившись к изголовью кровати.
– Завтра утром я очень рано уезжаю, – сказал он. – Меня не будет сутки…
Она не знала, что ответить, но он думал, что от этой новости ей станет легче. Он поставил на столик бутылку воды, положил коробку печенья.
– Если хочешь, чтобы вернулась память, надо спать, – добавил он.
– А… А если я все вспомню, вы меня все равно убьете?
Габриэль ухмыльнулся. Чтобы скрыть неловкость.
– Кто из нас двоих пристегнут к кровати? – спросил он, приблизившись к ней вплотную.
Она громко сглотнула.
– Кто из нас двоих пристегнут? – повторил Габриэль.
– Я, – прошептала она.
– Значит, вопросы здесь задаю я. Ясно?
Она решила не реагировать, погрузившись в молчание.
– Так что советую тебе подготовить правильные ответы, – заключил он. – Спокойной ночи.
Он закрыл дверь, и она начала плакать.
Спокойной ночи. Даже если эта ночь будет последней.
Я прихожу к Маргарите около восьми утра. Мне она кажется уставшей, и я спрашиваю, как она себя чувствует.
– Все в порядке, дитя мое, – уверяет меня она. – Что это у тебя с лицом?
– Ерунда. Ударилась о дверной косяк. Чертова дверь…
Я надеваю блузку, и из-за этого движения след от ожога начинает страшно гореть. Я морщусь, дыхание перехватывает, у меня не получается сдержаться, и я кричу.
– Тебе больно? – волнуется Маргарита. – Ты поранилась?
Я отрицательно качаю головой. Это даже не вранье, потому что меня поранили.
– Не волнуйтесь.
Утюг был позавчера. У меня все еще высокая температура. Несмотря ни на что, я начинаю работать. Я так рада провести день здесь, вдали от Межды. Но из-за ожога работать сложно. Каждое движение вызывает острую боль, которая меня постепенно убивает. Я постоянно вытираю со лба пот, слезы катятся из глаз, и я ничего не могу с этим поделать.
