Ребёнка, мертвецом признав.
Отец собрался утром ранним
На кладбище, лопату взяв.
И мать, и сёстры все, рыдали.
И вдруг, отчаянно, Казим,
С лица, рукой снял покрывало,
Ожив на радость всем родным.
30
Так он, в младенческие годы
И смерть сумел перебороть.
Но от болезней не свободна,
Ребёнка маленького, плоть.
И малярия вдруг напала,
В озноб, бросая и тряся.
Вновь, выжить, шансов было мало.
В те дни, семья болела, вся.
Но дольше всех Казим. Не знали,
Как на ноги его поднять,
И за него переживали.
Он долго продолжал лежать.
Но вот, однажды в воскресенье,
Соседка с рынка к ним зашла.
Большое, вкусное печенье
Больному мальчику дала.
Казим поел и… оживился,
И изменился, стал другим.
И аппетит вдруг появился.
Поднялся на ноги, Казим.
31
Бывают чудеса на свете.
Но как нам тайны их открыть?
Лечебное печенье это,
С тех пор, не мог он позабыть.
Кто знает, может просто время
Пришло, чтоб смог Казим, вдруг встать?
А может, именно в печенье
Лекарств таилась благодать?
Не знаем мы. И, всё же, что-то
В явленье этом, дивном, есть
Поверить каждому охота.
В суть чуда. Мир не без чудес.
И этот случай не забудет
Казим, среди своих времён.
Не зря печеньем этим, к людям,
И к жизни, был вновь возвращён.
Святое – это убежденье
Надолго сохранилось в нём.
Не зря, нам, многие явленья,
Казались в детстве волшебством.
32
В историю родного края,
Родных, знакомых, милых мест,
Вновь окунуться я желаю.
Ведь жил и я, когда-то здесь.
Здесь. Субханкулово, деревня,
Расположилась возле гор
Она – из дней, довольно древних,
Но сохранилась до сих пор.
Тептяры жили в ней, татары.
С увеличением людей,
Деревня ширилась недаром.
Но тесновато стало в ней.
И в девятнадцатом столетье,
Из Субханкулово возник,
Вдруг, выселок у гор, при этом,
Сначала был он не велик.
Из трёх домов лишь, состоял он,
И жили в них, как тептяры,
Так и татары. Позже стал он
Деревней новой у горы.
33
Её татары основали,
Уж, два столетия назад,
И, «Семь подножий» имя дали,
Что по-татарски – Зигитяк.
Теперь там жителей немало:
Тептяр, татар, да и башкир.
С Россией вместе зашагала
Деревня, познавая мир.
И жители ей достигли,
Им предназначенных, высот.
Былых времен, забыв обиды,
В деревне этой жил народ.
И Субханкулово, тревожась
За жизнь людей, росло, стремясь
С деревней Зигитяк продолжить,
Их генетическую связь.
Не забывают поколенья
Дела давно прошедших дней.
Но почему-то в наше время,
Всё меньше в деревнях людей.
34
Но в тех годах, в которых детство
Казима проходило, в них,
Все стали жить вдруг по-советски,
Отдавшись в плен идей чужих.
Стирались многие понятья
Любви и жизни прошлых дней.
И старшие Казима братья,
Отдались новизне идей.
Они перешагнули вехи
Времён, отрезав путь назад.
Брат Джаудат в Москву уехал,
Колхозником стал брат Анзяб.
По-своему и сёстры жили.
Идеология тех дней,
Желанья новые вложила
В умы доверчивых людей.
Да и Казим, пора признаться,
Хотя лишь мальчиком он был,
Стал новой жизнью восхищаться
И все несчастья позабыл.
36
Он, подрастая, поневоле
О прошлых бедах забывал.
Казим готовился уж, к школе.
Давно он азбуку познал.
Уже читать умел. Сначала
Он, весь букварь перечитал.
Но книг в те годы было мало,
И где найти их он не знал.
К письму, уж, был он подготовлен,
Как чудо, суть её признав —
Из букв составленное слово
Вдруг оживало, мыслью став.
Таили дивные понятья
Слова и в каждом был свой смысл.
И было мальчику приятно
Внедряться сквозь слова те, в жизнь.
И был бы он весьма доволен,
Когда бы, книги смог достать.
Его давно манила школа.
