Кёльнские каникулы. Увидеть Берн и не умереть - страница 14

Швабы основали колонию Еленендорф, которая в дальнейшем стала самым большим поселением немцев на Кавказе.

Счастье не бывает долгим. С началом войны по приказу наркома внутренних дел СССР немцы были высланы в Среднюю Азию, Казахстан и Сибирь. Семья моей матери была депортирована в Казахстан, где проживала в спецпоселениях до 1955 года. Именно тогда немцы получили право переезжать в другие районы Союза, за исключением мест, где они жили до войны…

Нужно было срочно возвращаться в город, слишком много накопилось вопросов, на которые я не знал ответов. Прежде всего, я решил навестить Фатиму, или хотя бы что-нибудь узнать у ее соседки.

На въезде в город зазвонил мобильный телефон, и по проявившемуся номеру я понял, что меня разыскивают на работе. Я ответил и услышал голос шефа, что, признаться, удивило, – шеф очень редко звонил мне лично. Он попросил меня срочно, никуда не заезжая, появиться на работе, ссылаясь на очень важное дело. Телефоны Фатимы не отвечали, и я направился на работу для встречи с шефом.

Меня ждали и сразу провели в кабинет, в котором шеф с недовольным видом рассматривал какие-то бумаги. Две новости, сообщенные моим руководителем, были очень любопытными: вот уже пять часов меня ожидает в своем кабинете в здании МНБ Ильгар, который приказал, это подчеркивалось – именно приказал, немедленно уволить меня из бюро охраны и сыска. Я попросил шефа не подписывать приказ до моего возвращения от Ильгара, упирая на то, что произошла какая-то ошибка. Он, не поднимая головы и пряча глаза, промолвил сквозь стиснутые зубы, что из МНБ специально приезжал сотрудник и забрал копию приказа о моем увольнении.

Мне не оставалось ничего другого как ехать к Ильгару в МНБ. На проходной меня ждал пропуск, я предъявил свое удостоверение личности и был препровожден совсем не в тот отдел, в котором проработал немало лет, а в кабинет заместителя министра. Войдя в кабинет, я был приятно удивлен, увидев за столом кабинета Ильгара в мундире генерал-майора. Поздравив его с высоким назначением, я поинтересовался, почему он с такой поспешностью настоял на моем увольнении из бюро. То, что он рассказал мне в течение нескольких минут, признаться, шокировало меня. Получалось, что за убийством Фамиля Фарманова стояла группа высокопоставленных офицеров МВД, действовавших по заказам, поступавшим от влиятельных людей. Вот почему никакого продвижения в следствии по убийству нет, и не будет. По его словам получалось, что я своими расследованиями навлек на себя гнев «верхов», пожелавших навсегда заткнуть мне рот. Ильгар обстоятельно описал, как он долго умолял начальство оставить мне жизнь в обмен на архив и документы Фарманова. После передачи документов мне давались сутки, чтобы навсегда исчезнуть из республики, а Ильгар от щедрот души своей обещал мне немалую сумму денег, напирая на то, что это его собственная инициатива. Прикидываясь, что загнан в угол, я согласился на все условия Ильгара, оговаривая с ним гарантии своей безопасности и все детали нашей завтрашней встречи.

В разговоре я будто бы невзначай высказал догадку, что меня сдала Фатима, сообщив о том, что я выкрал документы. Ильгар легко согласился с этой версией, и я понял, что мне не стоит особо уповать на нашу бывшую дружбу – уж слишком велики были ставки в игре, в которую я был втянут.

Мне оставалось всего два дела в родном городе: забрать из квартиры ноутбук, на котором были размещены все зашифрованные материалы, и, найти способ связаться с Фатимой. Понимая, что за мной неустанно следят, второе дело, незаметно для посторонних глаз, сделать было практически невозможно. Я мог бы, конечно, оторваться от преследования, исчезнуть, но в этом случае меня ждали бы во всех местах, где я мог появиться, в том числе и на квартире Фатимы, а главное – стало бы затруднительно незаметно покинуть страну. Я посчитал, что моя разыгранная уверенность в предательстве Фатимы оказалась убедительной для Ильгара, а потому ей ничего не угрожает, во всяком случае, в ближайшее время, поэтому отказался от мысли связаться с ней.