– Хорошо. Почти отлично. Показатели вашей пятерки… – голос Зумы заглушило грохотом девятичасовой ракеты. За прозрачными шестиугольниками оболочки погодного купола в небо потянулся столб огня и дыма. Затем опертрейн, по-видимому, включила шумодавы, – могли бы быть почти отличными, если бы вы более тщательно окучивали ряды, и превосходными, если бы вспомнили про то, что адаптированные к условиям Кементари сорта рассчитаны на двойной урожай с разрывом на сезон заморозков, Димер, – и теперь опертрейн осеклась, несмотря на работу шумодавов. За перегородкой Филис, взвешивавшая свою партию, застыла с ведром-весами в руке, ее глаза были подняты к куполу, а от лица отлила вся кровь.
Я вскинул голову. Как раз вовремя, чтобы увидеть закрутившуюся в петлю дымную колонну. Полоса бело-голубого пламени на ее вершине металась из стороны в сторону, шаталась, ложилась набок. Рухнула вниз, срываясь в крутое пике.
Вниз, к земле. Прямо на наши головы.
Оглушительно взвыла сирена.
– ЛОЖИСЬ!!! – вскричала опертрейн. Краем глаза я увидел, как растянулась на полу Филис, прикрыв голову руками. А я все смотрел на огненную струю с блестящей точкой посередине. Смотрел, как растет в небе голубое солнце, не догадываясь отбежать к ближайшему укрытию, хотя бы броситься самому на пол.
Высоко вверху распустился пламенный клубок. Гулкий тяжелый удар колыхнул купол.
Наконец-то я запоздало догадался плюхнуться в горячую землю. Раскаты грома перекатывались над Взлетным.
На их фоне высокий свист был почти не слышен. Свист нарастал – и завершился новым ударом, совсем слабым после предыдущего.
– Проклятье, – пробормотал чей-то голос в наступившей пронзительной тишине. Лишь вдали продолжала завывать сирена. – Что за …?!
Ругательство словно разрушило сковавшие группу чары безмолвия – и воздух под куполом наполнился проклятьями, криками ужаса, возгласами недоумения. Кто-то уже бежал к выходу из оранжереи, на выходе мигом образовалась пробка.
– Спокойно! – выкрикнул Лазарев. Встал у выхода, преграждая дорогу. – Мы ничем не поможем, если начнем метаться у аварийщиков на дороге, как стая баранов! Запросить АС!
Совет был здравым. Я торопливо развернул активную среду, увидев, как ослепительно полыхает сигна общей тревоги. Коснулся ее. На подвсплывшем общем плане горели красные пятна в районе складов. Когда я обернулся в реальную сторону зоны падения, то увидел, как поднимается над куполами столб черного дыма.
– Ешкина мышь, – произнес совсем тихо стоящий рядом Крапивник. – Повезло, что подрывной заряд сработал вовремя. Если бы эта штука врезалась в резервуары…
Меня передернуло. Слишкое живое воображение тут же нарисовало картину – ревущая стена пламени, рвущийся к небесам огненный гриб, грохот взрывов и свист разлетающегося металла. И крики горящих заживо людей.
Зуммер оповещения отвлек меня от мрачных картин.
На сей раз нас оповещали не синты – пожарная тревога не предусматривала подобные красивости. Самые обычные целеуказующие точки направили нас «по местам постоянного проживания» с запретом покидать их без особого указания. Зума торопливо извинилась за сорванное занятие, будто это была ее вина.
– Трое человек, – пробормотал я, глянув в АС. Мы стояли у дверей комнат – не настолько далеко, чтобы мониторы подняли тревогу, но достаточно близко друг к другу, чтобы переговариваться.
Взлетный строился с расчетом на подобные аварии, но никто не мог знать, что везущий упаковочную пленку и робы грузовик окажется на пути раскаленного обломка сопла. Груз запылал мгновенно, огнетушитель не смог сбить пламя, жар огня ослепил сенсоры грузовика, и неуправляемая машина врезалась в операторский пульт, убив опертеха дежурной смены. Удар сорвал с петель дверь кузова, и охваченные огнем свертки рухнули на его злополучных напарников. Еще двое погибли сразу, двоим посчастливилось – они сейчас находились в медцентре, один со множественными ожогами, второй с отравлением угарным газом.
