Ночью, прислушиваясь к шорохам в подъезде, изнуренный тревогой, он шептал Юльке «люблю». И она в ответ шептала ему то же самое.
Днем Ромка, если получалось, подрабатывал грузчиком в порту. Донельзя уставая от незнакомого ему физического труда, он приходил в комнату, еле передвигая одеревеневшие ноги. Бледный, как привидение, ощущая тяжесть во всем теле, он легко касался своей возлюбленной; легко – потому, что на его руках появились мозоли, которые царапали тело и рвали колготки.
Вечерами, выключив свет, опасаясь незваных визитеров, Ромка с Юлькой мечтали. Это был хороший способ отвлечься, уйти от тревожной реальности.
– Вот бы уехать отсюда, – говорил Роман. – В теплые края. Купить домик возле моря – небольшой, нам ведь не нужен здоровый. Я бывал на юге. Там классно! Ночи темные-претемные, и повсюду светлячки. Знаешь, как это прикольно – светлячки!
– Да, наверное, – подхватывала Юлька. – Живые огоньки…
Наше общество похоже на злого, коварного карлика, внимательно наблюдающего за людьми и не способного простить оступившихся. Карлику незнакомо слово «милосердие». Он высмеивает беззащитных и преследует слабых. Его кривая усмешка видна всякий раз, когда мимо проходит человек, чьи дела идут не лучшим образом. Он не спускает завидущих глаз с тех, кто находится на гребне волны, с нетерпением ожидая падения счастливчиков. Он без устали сплетничает и не брезгует никакими интригами. Его не нужно долго ждать в местах, где запахло жареным. Он готов втоптать в грязь любого, кто слегка испачкался.
Юлька постепенно начала забывать о своем прошлом, но ей напомнили.
Возвращаясь однажды с работы, она столкнулась с парнем, которого когда-то обслуживала. Стеклянный взгляд пьяного хама тотчас раздел ее донага. Она попыталась проскользнуть мимо и затеряться в толпе, но не тут-то было. Парень снялся с места и устремился за ней. Он сталкивался плечом то с одним, то с другим прохожим, вслед ему летели недовольные возгласы, а он, равнодушный ко всему, преследовал свою добычу.
– Эй! – голос его загремел властно и развязно. – Куда ты так спешишь, шлюшка?! Или позабыла старых знакомых? Меня зовут Жирафом, помнишь?
Он говорил так громко, что два молодых человека, пытаясь разобраться в ситуации, замерли на месте, а мужчина средних лет решительно двинулся навстречу хулигану.
– Куда ты прешь, мудила? – усмехнулся Жираф. – Это проститутка. Ее полгорода перетрахало, кого хочешь спроси. И она у меня деньги украла, въехал?
Заступник задумался лишь на одно мгновенье, после чего, сконфуженный, отступил.
Юлька хотела крикнуть, что она не брала никаких денег, но внутренний голос шепнул ей, что нельзя привлекать к себе внимания. Будет хуже, только хуже.
Трое подростков смотрели в ее сторону с похотливым интересом. Известие, что перед ними шлюха, вызвало на их лицах румянец.
– Пацаны! – крикнул им Жираф. – Хватайте ее и получайте свой первый опыт! Она исполнит все в устной форме!
Мальчишки стыдливо заулыбались, но к погоне не присоединились.
Асфальт пылал у Юльки под ногами. Ей казалось, будто она шагает по улице совершенно голая и сотни глаз наблюдают за нею, а сотни губ шевелятся, презрительно повторяя: «Шлюха, шлюха…» Она пребывала в твердой уверенности, что догони ее Жираф и начни насиловать, никто из прохожих даже не попытается вмешаться. «Я прокаженная! – металась в ее голове дикая мысль – А прокаженных обходят стороной. С ними можно делать все, что вздумается, ведь пойди они жаловаться – их никто не станет слушать».
