Керенский - страница 2

Это не фарс, не подражание, а всего лишь его привычка, идущая от строения фигуры. Одни по той же причине с важностью скрещивают руки на груди или, наоборот, складывают ладони одна в другую за спиной. Кто-то удовлетворялся тем, что погружает руки в карманы. Такая уличная привычка вообще являет собой полное бескультурье человека, выдавая его узко сословную принадлежность.

Здесь и сейчас в Тронном зале человек с виду был тверд, спокоен и уравновешен. Но натура его на этот раз будто отступила от собственных правил: вместо спокойствия внутри себя он держал бушующий вулкан, требующий льдистой ясности мыслей.

Двусветное парадное помещение открывало в бронзовом свете позднего осеннего солнца перспективу на Петропавловский собор, на иглу Адмиралтейства, на мрачные стены бастионов цитадели, на немую в граните, словно вылитую из стекла Неву, простиравшуюся от итальянских витражей фасада Дворца. Все это также являло собою символы Величия России, ее могущества и неповторимой русской красоты, но ныне России недужной, раздираемой изнутри, будто снова вернулось к ней из небытия Смутное время. В не угоду стране кто-то бросает и бросает ей беспрестанно в объятья, якобы, борцов за народ, а на деле безродных чужаков не чистых на руку, алчущих господства и легкой наживы.

Умиротворяющая тишина Тронного зала изливалась невидимыми волнами на одинокого человека. Его привела сюда мысль, не совсем еще ясная для него самого, но неотступно следующая за ним. Возникла она в тот день, не совсем еще далеко отстоящий и поэтому хорошо запомнилась. Он, герой Февральской революции, ее инициатор и известный на всю страну бескомпромиссный борец за новую демократическую Россию, надежда прогрессивной части населения страны, Александр Керенский в тот день негласно посетил оставившего российский трон Императора России в его заточении.

По личному Указу его, Министра-Председателя Правительства Александра Керенского, Николай Второй с семьей находился под стражей в Царскосельском Александровском Дворце. Дальнейшая судьба монаршего семейства пока еще никому неизвестная, висела на волоске. Коронованный британский родственник подло отмолчался на просьбу Романовых дать им убежище в своей стране.

Керенский не мог оставаться безучастным к Императору. Как великодушный русский человек, он не считал царя врагом ни для себя лично, ни для России. Хотя все беды на царя пали по мановению руки этого человека. Нельзя осуждать монархию такой, какой ее сотворила история. Как нельзя предъявлять требования к каменному веку или к первобытно общинному строю, что они были таковыми, каковыми были, а не иными. Это не их ума дело, нынешних разномастных политиканов. Всякий государственный строй есть порождение своего времени. При Императоре Россия славилась могуществом, строгим уставом и порядком и Керенскому Россия досталась, хотя и ослабленная войной, но способная противостоять и даже одержать над германской армией победу. Силы ее еще далеко не исчерпаны. Так в чем же повинен монарх? Кто жаждет его крови? Иноземцы, зараженные большевизмом как проказой, возмечтавшие покорить Россию чужими руками, толпы праздных интеллигентов, деклассированных пролетариев, иных любителей потехи! Немногие, но только не российский народ в своей массе и не он, Керенский, пылали мщением.

– Не мог ожидать! Не смел надеяться! Приятно удивлен! – Николай Александрович Романов, полон радушия, шел с этими словами навстречу нежданному визитеру. Экс-Император Николай II приготовился было к другому приему, но на ходу заменил слова «ожидал», «надеялся» на противоположные, чтобы не дать преемнику почувствовать истинное отношение к его статусу. Еще подумал было спросить, принятое в таком случае, дескать, какими судьбами Вы к нам ноне пожаловали? Да воздержался. Мещанство это. И высказал, что в думах выпестовал.