– Вон еще, – шептал Степан, показывая направо.
В небе вокруг летало больше сотни гусей. Горланили недовольно, что их потревожили. Никакого порядка, обычного для этих умных птиц, не было. Большинство отправились в сторону озера, но многие, отлетев недалеко, тут же планировали на посадку на соседние острова, а некоторые сдуру налетали на выстрел. Но ружье было не собрано, да и не любил отец такой шалопутной стрельбы. Этими неурочными выстрелами можно было, конечно, свалить одного-двух, но почти обязательно разогнал бы остальных и испортил всю охоту.
– Достать ружье? – спросил Степа шепотом, прячась за сеткой с гусиными чучелами.
– Терпи, Степаша, ничего сейчас трогать не будем, ты видишь, что делается. Тут такая глушь, тут, похоже, с зимы никого не было. Видишь, на озеро тянут, давай-ка и мы туда.
Он завел мотор и лодка на самом малом, почти беззвучно, двинулась по протоке. Вскоре острова кончились, пошли редкие камышовые колки, залитые половодьем по самые макушки. Но вот кончились и камыши, и охотники выехали на чистину. Впереди, по всему серому горизонту, прямо на воде лежало густое облако тумана, ничего не было видно – ни другого берега, ни островов, о которых говорил егерь.
Отец, не зная, куда двигаться, опять заглушил мотор. Из тумана шел глуховатый многоголосый гусиный гул, и не из одного места, а отовсюду спереди. Это было невероятно – никого не было видно, но все облако горланило на разные голоса.
– Господи, сколько же их там…
– Это гуси?! – спросил Степан, пытаясь вытащить голову из-под мокрого капюшона.
– Да, Степа, это гуси, только это не просто гуси – это очень много гусей, Степа, – отец как будто и не радовался, он был то ли сосредоточен, то ли растерян, не понять по нему было. – Сейчас надо хорошо думать. Да-а-а! Кто бы знал, что вот их тут сколько.
Дождь неожиданно усилился. Посыпал крупными каплями, заколотил по лодке, по пластиковым гусиным чучелам, пузырями зашипел по воде. Но отец будто и не замечал этого.
– Что же нам делать, Степа, что же делать? – только и повторял он, разговаривая сам с собой и прислушиваясь к гусиному гулу. – А, Степка, куда двинем?
– Мы же хотели на острова.
– Это неплохо бы, да только где они, эти острова?
Отец еще некоторое время что-то соображал, потом решительно завел мотор. Лодка вползала в туман, как входят в парилку с мокрым паром – хотелось выставить руку.
– Фью! – присвистнул тихонько отец. – Глянь-ка назад, Степаша!
Теперь уже и сзади ничего не было. Они были в облаке.
– Мы как будто в раю, – Степа осторожно загребал рукой белый воздух, – как будто под нами небо.
Шли на самом малом, боясь во что-нибудь врезаться. Уже довольно долго шли, а вокруг было по-прежнему бело, отец все время посматривал на след за кормой, стараясь двигаться хотя бы по прямой. Он уже думал развернуться и поискать место где-нибудь в дельте, да боялся совсем заблудиться. Но вот туман поредел, отец прибавил ходу, и вскоре впереди обозначилась темная гребенка леса на другом берегу, а по озеру, особенно ближе к их берегу, открылись острова.
Недалеко от них был большой остров, заросший высоким кустарником и камышом. Там, скорее всего, и палатку можно было поставить, и сушняк нашелся бы. «Надо разгрузиться, выбросить лишнее, а потом искать место для охоты», – думал отец, но не доехал до острова. Стало мелко, местами по темной поверхности стелились густые пойменные травы. Он повернул и медленно поехал вдоль острова, снова приближаясь к облаку. Оттуда даже сквозь бормотание мотора хорошо слышался шум гусиного базара.
