— Симсим? — переспросила Марина.
— Было такое средневековое царство. Захватывало часть современной Чечни, немножко Грузии и Дагестана. Завоёвывая земли, Тамерлан оставлял за собой подчинённые поселения и веру в Аллаха. Монголы завоёвывали равнинную часть, подчиняя себе жителей. У многих населённых пунктов сохранился слог «юрт» в названии. Это от монголов. В горах им было сложнее, они не умели подковывать лошадей, и лошади не могли подняться в горы. Давно это было. Но как бы ни было, а жители селения стражников были свидетелями образования озера Кезеной-Ам. Они бы могли рассказать его легенду в подробностях.
Марина вошла внутрь дома, наклонившись при входе. В помещении было прохладно и сыро. По потрескавшейся стене тонкой струйкой стекала вода.
— Откуда вода? — спросила она, рассматривая скудное убранство дома.
— Родники.
— А когда люди ушли из этих мест? — спросила Марина.
— Во время депортации в 1944 году. Чеченцев тогда объявили врагами народа и массово высылали в Казахстан. Людей поднимали среди ночи, зачитывали приказ об их выселении и сгоняли на площадь. Это был февраль, мороз. Полураздетых людей сажали в грузовики и везли в Грозный. А там пересаживали в товарные вагоны и отправляли в Казахстан.
— За что объявили врагами народа?
— Было бы за что — сразу расстреляли бы. Считали, что местное население симпатизирует нацистам. Но немцы в эти горы даже не пришли. Потом люди возвращались, когда народ реабилитировали. Зов крови тянул на землю предков. Жизнь здесь трудная, но для кого-то это были родные места. А потом снова началась война, уже в наше время. Тут почти всё было разрушено. Взорвали сторожевые башни, считали, что в них укрываются боевики. Может, так и было. Развалины остались. Теперь вот такой музей под открытым небом. А чуть выше есть несколько домов, в которых живут люди. Присматривают за порядком.
— Когда я попадаю в такие места, мне кажется, что в них нет времени. Оно как будто кончилось в последний день жизни селения. Это так странно… Как будто я попала между мирами, — тихо произнесла Марина.
Мимо прошли туристы. Дети весело перебегали от одного дома к другому. Жизнь врывалась в Хой с туристами, а потом снова покидала каменные улицы. Оставались только тишина, ветер и воспоминания.
— Почему ты возишь экскурсии? — вдруг спросила Марина.
— Мне нравится. Я вижу эту красоту и делюсь ею с людьми, — просто ответил Арсен.
Марина медленно пошла к выходу, снимая по пути древние улочки. Конечно, почти всё здесь восстановлено в наше время и можно было поспорить о древности строений. Но так ли важно, что это реставрация, склеившая старые камни с новыми? Ведь всё раньше было именно так.
Она покидала мёртвое поселение со смешанным чувством. Где-то на этих улочках витал дух неоконченных историй. Камни этих домов могли рассказать о людях, которых они укрывали от непогоды долгими зимами. Деревянные двери всё ещё ждали, когда их откроют знакомые руки, чтобы зажечь в очаге огонь и приготовить еду. Зелёные склоны видели Хромого Тимура, железной рукой покоряющего народы.
За каждым поворотом узких улочек жили легенды. Здесь когда-то играли шумные свадьбы, провожали в последний путь дорогих людей, праздновали рождение детей. Здесь звучала зажигательная лезгинка и тихо лилась грустная песня горянки, ждущей с войны молодого джигита. Здесь пахло хлебом и может быть свежесваренным кофе. И когда-то давно жители аула проснулись от страшного грохота, в котором рождалось озеро Кезеной-Ам и сохранили для потомков легенду.
