Агенты прибыли в ресторан в двадцать три тридцать, получив сообщение, что русские забрали пивную банку с информацией о радаре. Теперь кто-то должен был войти в ресторан и подчеркнуть на 700-й странице справочника слово «Манхэттен».
Долго ждать не пришлось. Через три минуты после полуночи в ресторан быстро вошел человек в темно-синем пальто, подошел к справочной стойке, взял манхэттенский справочник и начал листать его. Потом он вытащил карандаш, подчеркнул что-то вверху страницы и оглянулся проверить, не наблюдает ли кто за ним. Агенты прикинулись, будто смотрят в другую сторону. Человек тут же вышел.
Один из агентов встал и последовал за ним. Незнакомец сел в синий «додж» и уехал. Вернувшись в ресторан, агент увидел своего коллегу у стойки со справочниками, подошел к нему и взглянул на указанную страницу 700: слово «Манхэттен» вверху было подчеркнуто.
Оперативник, изучавший отметку в книге, вытащил из кармана фотоаппарат.
– Да, – сказал он сотруднику, – это был Ковалев…
Подобные поездки продолжались до осени 1952 года. Тимсфорд уже шесть раз выполнял ставшие для него привычными правила. Всегда одно и то же: стоянка на Западной 90-й улице в любую среду утром с красной коробкой за задним стеклом, завернутая в черную бумагу микропленка, положенная в кассету и сунутая в пивную банку; закладка банки в каменную стену; дорога в Глен-Коув на стоянку возле таверны; возвращение домой; телефонный звонок в ФБР с сообщением: «Задание выполнено». А в Бруклине после каждой поездки Тимсфорда группы оперативников поджидали в ресторане прихода советского агента, который делал пометку в манхэттенском справочнике. Группы менялись, так как Ковалев, – а пометку во всех случаях делал он, – мог узнать наблюдавших.
К концу сентября 1952 года отметки в справочнике дошли до 750-й страницы, символизируя шесть передач информации.
К этому времени Тимсфорду за труды уже было выплачено 3500 долларов, включая деньги, которые он получил в Вашингтоне. Способ получения контрагентом денег за операции с отверстием в стене в Глен-Коув носил дополнительный конспиративный оттенок.
Схема была довольно проста. На следующий день после закладки микропленки инженер ехал к таверне в Лейк-Саксессе, где раньше встречался с Ковалевым, и заходил выпить. Потом выходил и отправлялся домой – уже с деньгами. Они лежали в конверте под ковриком переднего сиденья автомобиля. Пока Тимсфорд выпивал, кто-то из советского представительства подсовывал деньги в машину.
Это был Ковалев, находившийся под наблюдением агентов ФБР.
5 октября Тимсфорд вернулся с завода домой и обнаружил, что его ждет письмо с пометкой «В собственные руки». Жена Тимсфорда не придавала значения таким пометкам – по крайней мере, когда дело касалось ее супруга. По примеру многих жен она руководствовалась убеждением: «Все мое – его, а все его – мое».
– Милый, – прощебетала она, как только муж вошел в дверь, – когда ты оказывал услуги капитану Олсону? Почему ты никогда не рассказывал мне, что чем-то занимался на корабле…
Позже Тимсфорд, краснея, рассказывал ФБР, что в этот момент его прошиб холодный пот, а пол ушел у него из-под ног.
– А, это мне поручили в компании, – промямлил он, пытаясь сочинить правдоподобную историю. – Меня посылали проверить радарное оборудование на корабле капитана Олсона месяца два назад… Я просто забыл рассказать тебе об этом.
