– Это и магией то назвать нельзя. Там ещё ничего не изучено, – Дивногорский снова завертелся.
– Развиват госпрограммами…
– Экспериментаторы шишовы, – наставник попытался сплюнуть, но не смог вывернуться и попал себе на подбородок.
Плевок растёкся пеной по бороде.
– В этой программе… транспла…с…тации только родственники. Какато совместимость. Вроде как защита простых от власти.
Дивногорский презрительно заржал, но Бидбей его уже не слышал, продолжая бормотать. Ему становилось всё хуже и хуже. К нему словно какой упырь присосался. Силы таяли так стремительно, как из смертельной раны выплёскивается ещё горячая кровь. Спину простреливало от леденящей стужи, а лоб покрылся болезненной испариной.
– У всех в голове есть место, которое за воображение. Она то и нужно папаше, чтобы выздороветь. За то он и обещал дать мне свой род. Я о грамоте даже в бреду не мечтал. У меня бы всё по-другому. С той руной другая жизнь. Тебе не понять… Забрали меня в госпиталь и начали готовит. Там знашь, как кормили? Энергию не отбирали. Подписку с Паутинником подарили. Научили энергопитаться. Помнишь, как у тебя в первый раз? Какой вкус? – не дождавшись ответа, Бидбей продолжил. – У меня куриный бульон. Как отвар из борщевика. Мы его варили када ничё не было. Кто бы знал, чё тот, как цыплёнок. До сих пор во рту егойный вкус. Там было хорошо, а потом этот… папаша умер без транспла…с…тации, а я остался с родом. Один в госпитале, без маны… по старшинству я в самом конце… зато дар.
– Вот вместе с ним и сдохнешь, питалка брехливая!
Снаружи раздалось монотонное гудение, так что пузырь покрылся мелкой рябью и задрожал.
Алисса
Чары даже не загорелись привычным внутренним огнём сожжённой энергии. Лялька пискнула что-то невразумительное, а Алисса въехала локтем под дых комендантше, но это ничего не изменило. Жильцы дома окончательно сдурели. Чьи-то руки вцепились ей в волосы, кто-то схватил за плечи, больно ущипнул за спину, облапал задницу. Им под колени ткнулось что-то острое и напарницы начали падать под напором толпы.
Если бы внутри осталась хоть капля энергии, можно было отбиться, но… Визг тормозов резанул по ушам и отозвался смачным ударом, подкинувшем несколько человек в воздух и разметавшим остальных. Мимо проскребла когтями по асфальту уборочная машина. За толстым стеклом моргнули ошалелые глаза бородатого водителя. Чары точно копировали заложенную мимику, но несмотря на дикий взгляд чаруши, в них всё равно не хватало чего-то живого. Наверное поэтому, потерявший управление мусорщик выжал из Алиссы нелепую улыбку. Лобовое стекло над клешнями-мусоросборниками треснуло, когда в него воткнулась комендантша. Осколки почему-то полетели внутрь. По крыше стукнула выгнувшаяся рука, оставив кровавые разводы, и пёстрый балахон мятым кулем заскочил внутрь, запутавшись в кислотно-зелёных полимерные кишках, жирных от масляных разводов и собранной энергии. Битые стёкла насквозь прошили бородатую рожу, и начарованный водитель исчез. Чары рассеялись, машина растеряла сказочную внешность и превратилась в железную коробку, которая разворотила толпу, почти доехала до подъезда и упёрлась в облупленную штукатурку передней колонны.
Высоко над головой что-то надрывно гудело и кружило в темноте. На асфальт с грохотом рухнули два бесформенных ящика, которые до потери чар, скорее всего были чарушами доставки. Вокруг сыпались другие пластиковые квадраты, круги и прямоугольники. Как по команде взвыли сирены оповещения.
