Виталик дал газу, турбо-джет сделал широкий круг и припустил по кромке воды – там, где песок слежался в плотную корку.
– Йу-ху!.. – в голосе Виталика был неподдельный восторг.
Последнее, что увидел Мирон на стойбище – это широко улыбающееся лицо Торгутай-Кирилтуха, глядящего в прицел его винтовки.
Он не будет стрелять, попытался успокоить себя Мирон. – Мёртвый пленник бесполезен. Кочевники постараются нас догнать.
Но выстрел всё же прозвучал. Байк дёрнулся, вильнул, чуть не сбросив Мирона, но не остановился.
– Что это было? – прокричал Виталик. Ветер унёс его слова назад, к стойбищу.
– Стреляют по колёсам, – крикнул в ответ Мирон. – Постарайся уйти с прямой линии.
– Держись, – предупредил Виталик и заложил крутой вираж.
Мирон почувствовал, как метёлки ковыля секут рукав куртки и колено. Мозги, казалось, перетекли в правую половину черепа и вот-вот полезут из уха. Он втянул сквозь зубы воздух, пытаясь удержаться, но турбо-джет уже выровнялся и заложил вираж в другую сторону.
Так они мчались секунд тридцать – сумасшедшее ралли между прибрежных затонов и камней.
Потом в свисте ветра Мирон различил более глубокий, густой звук и обернулся. Их нагонял спидер. За первым шло еще два…
Чёрт, – Мирон активировал меч, которых засунул было в карман куртки.
– Сейчас держи ровнее, – крикнул он Виталику, и отпустив его талию, развернулся назад.
Я не хочу никого убивать, – твердил он как мантру, как заклинание. – Я не хочу никого убивать…
Когда спидер поравнялся с байком – Мирон увидел перекошенное бородатое лицо, как в слоу-мо, проплывающее мимо, – он легонько махнул мечом и отрубил спидеру правый генератор.
Оставшийся генератор взвизгнул, пытаясь компенсировать нагрузку, но лёгкую машинку закрутило и бросило в глинистый, нависший над водой берег.
Оглянувшись, Мирон увидел густой клуб красной пыли, из которого в разные стороны летели кусочки фольги – детали разбитого спидера.
Вопреки ожиданиям, два других преследования не бросили. Что-то просвистело, оцарапав ухо Виталика – крупные шарики крови унеслись назад, одна разбилась о щеку Мирона.
– Держись! – заорал парнишка и на полной скорости врезался в воду.
Мирон задержал дыхание…
Река в этом месте разливалась широкой излучиной, похожей на чуть подернутое рябью зеркало. Турбо-джет понёсся по воде. Широкие колёса оставляли пенный след.
Молодец парнишка, – усмехнулся Мирон. – Не зря учился… Поверхностное натяжение воды на такой скорости – почти как асфальтированная трасса.
– Дави на газ, – крикнул он на всякий случай. Виталик не отреагировал.
Вылетев на другой берег, пришлось почти сразу сбавить скорость: скальник подступал к самой воде. Пляжа, как такового, не было, вдоль реки тянулась каменная осыпь.
Мирон оглянулся: спидеры остановились на том берегу.
В последний момент он заметил предательский блеск – в мозгу возник образ электронной пушки – и закричал:
– Сворачивай! Быстро сворачивай!
Но байк уже падал, как подкошенный. Они с Виталиком покатились по камням.
Мирон почувствовал острую боль в голени, в голове взорвался фейерверк…
Пролежал, наверное, секунд десять. Затем почувствовал тычок в плечо и поднялся на колени. Виталик стоял рядом, в такой же позе. По лицу его будто прошлись крупной наждачкой, от нанопорной кофты остались клочки. Крупные костистые руки были перемазаны в земле, под ногтями запеклась кровь.
От берега и прямой видимости кочевников их закрывал высокий выступ скалы.
