Кибитц - страница 27

– И что такого невероятного видите вы в этом? – произнес он, не отрывая глаз от страницы, – я нахожу это вполне естественным.

Этот попутчик – то ли священник, то ли член какого-нибудь ордена – сильно смахивал на автопортрет Дюрера: костлявое мрачное лицо, которое в сочетании со всем остальным было исполнено уверенности, пожалуй, даже самоуверенности, основанной, по всей видимости, на немалом житейском опыте.

– Вы действительно так полагаете, – спросил я, окинув его беглым взглядом, – вы издеваетесь надо мной – или как?

– Отнюдь, – ответил он, – мне лишь очевидно, что вы воспринимаете мир иначе, чем другие.

– Но вы совсем меня не знаете! Как же можете вы судить?

– В вашей речи слышатся иностранные нотки, и одеты вы лучше здешних людей. Из этого я делаю вывод, что вы прибыли сюда из другого мира.

– И что это доказывает?

– Все, кто теперь приезжает в Польшу, мыслят иначе, чем мы.

– Что значит «иначе» – лучше или хуже?

– Кто приезжает теперь в Польшу, принадлежит к одному из вас.

– Я вас не понимаю: принадлежит к кому?

– Принадлежит к тем, кто стоит у руля и раздает приказы, – почти шепотом произнес мой собеседник с недоброй улыбкой и не отрывая взгляда от библии.

– Именно поэтому, полагаете вы, подобное вполне естественно, – продолжал я, – он отказался признать меня и обошелся со мной, как с пустым местом? Что-то вы фантазируете, уважаемый! Мертвец отрекся от меня, потому что… Потому что я, как вы изволили выразиться, принадлежу к одному из них – это хотели вы сказать?

– Именно это, – подтвердил он, – даже мертвецы боятся вас. Слава Иисусу Христу!

С этими словами он покинул купе и сошел с поезда: мы прибыли в Кильце, где наш поезд простоял добрую половину часа.

Я был потрясен и совершенно обескуражен. Я, Кибитц, вселяю в людей страх. Лишь тем, что, якобы, являюсь «одним из тех». Я – именно я, являю собой злобное существо из семейства рулящих и раздающих приказы? Я, Кибитц, которому и в голову не приходило добиваться власти – какой бы то ни было и над кем бы то ни было! И вот тебе на: я вселяю в людей страх. Непостижимо!

Я взглянул на притихшую в углу купе девушку. «Вас боятся даже мертвецы!» – так он сказал. А живые?

– А я не боюсь вас – ну ни капельки! – девушка широко улыбнулась.

– Совсем? Ни капельки? Почему же?

– Потому что я, как и вы, из приезжих. Разве вы не слышите мой акцент?

– Что-то есть, но вы так мало говорили… Так вы тоже из Швейцарии?

– Вот видите, – снова улыбнулась полевая фиалка, – мой акцент меня и выдал: до замужества я была швейцаркой.

– И что же вы делаете в Польше?

Девушка смутилась:

– Я… Я еду в столицу, – произнесла она дрожащим голосом, – я еду навестить моего мужа.

– Вы живете врозь?

– Можно сказать, что так, – еще больше понизив голос, ответила она, – он сидит в тюрьме.

У меня перехватило дыхание. Что угодно ожидал услышать я в ответ, только не это: тюрьмы в Двадцать Первом Веке! Мой разум отказывался воспринимать такое.

– Но его, конечно же, немедленно выпустят на волю, – уверенно сказал я, – разве не так?

– Возможно он скоро окажется на воле, – грустно ответила девушка, отвернувшись к окну, – но только мертвым…

Кажется, я бестолково повествую, господин доктор, перескакиваю с пятого на десятое. И Вы снова будете корить меня, за то что я то и дело отвлекаюсь от главной темы. Но это ведь и есть главная тема! Вся жизнь предстала передо мной абсолютно не такой, как я ее себе представлял. И в этом виноват я, а не жизнь. Я забрасывал удочку, чтобы поймать рыбу, а вместо этого на мой крючок то и дело попадались лишь старые раскисшие ботинки, выброшенные кем-то прочь. Я отправился на поиски моего дяди, а вместо этого нашел землячку – швейцарку, печальная судьба которой окончательно сбила меня с толку. «Антоний Падуанский, – скажете Вы – очередное искушение и, конечно же, опять в поезде!» И снова Вы заблуждаетесь, господин доктор. Наверное, я действительно некое подобие этого евангелического доктора по имени Антоний Падуанский, и я легко поддаюсь искушениям, но та милая «свирелька» отнюдь не была дьяволом, подвергшим меня испытанию искушением. Эта девушка заинтересовала меня. И даже понравилась. И с нее началось приключение, перевернувшее с ног на голову всю мою дальнейшую жизнь. Только совсем не так, как Вам сейчас подумалось, господин доктор. Впрочем и не совсем так, как поначалу думалось мне…