Кидонианка - страница 36

– Какой же?

– Понятия не имею, ей может оказаться любая планета. И я даже не уверена, что все это дело рук человека.

– Брось, Ева, я же только начал воспринимать тебя всерьез, – отец всем видом попытался выказать скептицизм.

– Это неважно. Ты сам все прочитаешь и сам сделаешь выводы.

– А что думают в Бюро?

– Они отмалчиваются. Никто ничего не нарыл и расследование сбавляет темпы. Скоро мы будем просто сидеть и ждать, пока правда сама придет в руки.

– «Хорошая» тактика, – с сарказмом бросил отец. – Но это ведь не обязательно умышленные похищения.

– Речь идет о жизнях людей, это не шутки.

– Ладно, допустим, ты права. Дальше что?

– Ты должен протолкнуть информацию в массы: в сенат, конгресс, на все ваши политические форумы. Пусть бюрократические шестеренки закрутятся, иначе мы обречены. Нужно, чтобы сведения дошли до самого канцлера.

– Думаю, уж канцлер точно в курсе таких вещей.

– Сомневаюсь, что ему доложили всю правду, тебе ли не знать, как мое начальство умеет выкручиваться.

– Хорошо, ты убедила меня. Я займусь этим вопросом, но не думай, что дело в нашем родстве, – он театрально покрутил головой. – Если ты еще раз прилетишь сюда на боевом корабле, адвокаты добьются твоего разжалования.

Ева кивнула. Она не поняла, имел ли отец ввиду, что ей вообще нельзя здесь появляться или что в следующий раз лучше прилететь на такси, но переспрашивать не стала.

– Как скажешь, Григориус. Будем считать это мелким недоразумением. Надеюсь, ты поставишь республику на уши.

Девушка уже бодро шагала к двери, когда отец окликнул ее.

– Ева, – голос был все такой же спокойный и тихий, но в интонациях послышалось нечто непривычное.

Она обернулась.

– Да?

– Куда ты сейчас?

Ева на секунду задумалась. Стоит ли говорить? Уровень допуска позволял, да и отец много лет был знаком с директором СБК, так что легко мог выяснить все детали. Но стоило ли говорить лично? Это показало бы, что Ева печется о мнении семьи даже спустя столько лет. А ведь Эсора давно решила, что не позволит себе этого делать.

– На Михъельм, – она тут же пожалела о сказанном, хотя на лице отца не дрогнуло ни мускула.

– В Монархии назревает гражданская война, – спокойно заметил он.

– Поэтому и лечу.

Григориус слабо усмехнулся.

– Надеюсь, ты вернешься в целости.

– Я тоже, – Ева кивнула и протянула руку к массивным дверям. За ними посреди темного коридора стоял мальчик лет пяти. Они встретились взглядом и тот нахмурился.

– Кто ты? – спросил он по-хозяйски. – Почему ты в кабинете папы?

«Я твоя сестра», – мысленно произнесла Ева, но вслух не проронила ни слова. Несколько мгновений она колебалась, но затем напомнила себе клятву двенадцатилетней давности и прошла мимо ребенка. Не часть семьи, так не часть семьи, и не важно, сколько еще братьев и сестер у нее будет.

– Алек, – послышалось за спиной, когда девушка спускалась в вестибюль. – Снова бродишь в темноте один?

Пока Ева шла к кораблю, начальник охраны все так же молчаливо следовал за ней. Отстал он только когда агент ступила на трап.

Обратно машину вел Назиль. У аламарси на удивление хватило такта не задавать лишних вопросов. Он просто молча доставил корабль на орбиту и заставил набрать скорость. Впереди замаячило огромное разноцветное полотно туманности Малой короны, одной из самых заселенных областей в галактике. Со стороны Агатона она показалась разноцветным желе, которое сплющили, а затем раскатали, словно кусок теста. Огромное пятно переливалось голубыми, красными, бирюзовыми и рыжими огоньками ионизированного газа. Звезды яркими бусинами блестели в покрывале из пыли и газа, будто многочисленные глаза космического насекомого. Отсюда не удалось разглядеть всю туманность и поэтому сложно было понять, за что первооткрыватели-аламарси тысячи лет назад прозвали ее Короной.