Да, конечно.
Нажимаю на зелёную иконку.
Да, Оксан.
Привет, Виталькин! Не отвлекаю?
Мля, нахваталась от Гарика этого дурацкого «Виталькина». Как же меня достала эта работа…
Есть немного. Что такое?
Ну, извини. А я вот работаю! Мне тут Алексашенко позвонил, весь мозг уже с утра вынес! А сначала Гарику звонил! Достал уже, веч…
Перебиваю это словоизвержение, так как из опыта знаю, что оно может продолжаться минут десять, если не остановить.
Оксан, я занят. Что ты хотела?
Ты не помнишь, сколько ты ему тархуна отложил в пятницу?
Нет. Сколько в распределении было, столько и отложил. Там Гарик ещё что-то перекладывал с места на место.
Ну, вспомни, сколько?
Я не помню.
Это важно!
Если я не помню, то не помню, что ты от меня хочешь?
Чтобы ты сказал, сколько ему тархуна положил.
…
Алло? Что ты молчишь?
Я уже всё сказал, больше мне добавить нечего.
Ты что, издеваешься?!
Нет. Я не помню, и не вспомню, даже если ты меня ещё десять раз спросишь. В любом случае, там потом Гарик ещё порядки наводил свои. Спроси у него.
Я уже спрашивала, он говорит, что всё по распределению проверял.
Моё раздражение прорывается наружу.
Так блин, чё ты мне на мозг капаешь тогда?!
Так, Виталькин, не груби! Мне Алексашенко звонит, что у него три тархуна, а не пять. Вспомни, сколько ты ему откладывал?
Я не помню.
Ну постарайся вспомнить…
Отключаюсь, кладу телефон в карман. Ну вот как с такими людьми общаться? Мля, как же меня всё это достало! Может, и правда, в Канаду двинуть? Но кто поручится, что там в такое же унылое Г не попаду? Где бы срубить столько бабла, чтоб больше не работать? Эхе-хех…
Телефон в кармане снова вибрирует. Не буду отзываться. Пожалуется Гарику, он позвонит и покапает на мозг. Плевать, переживу. Антон смотрит с иронией.
Кем работаешь-то?
Да бухгалтером-грузчиком, я же тебе говорил. Заколебало так, что хоть волком вой.
А в Африке что, совсем всё умерло?
Да, с этой эпидемией Эболы бизнес вообще в жопе. Да и я же своим сказал, что увольняюсь, поругался малость. Всё равно пришлось бы уходить.
Тогда зачем в марте уехал? Пошёл бы со мной в «Азов».
Я же говорил – надо было дела сдать. Собирался вернуться в мае.
Но не вернулся…
А зачем? Ты вокруг посмотри! Мы за это на Майдан выходили? За то, чтоб под руководством трёх евреев с русскими воевать?
Вздыхает. Так и надо продолжать, поддерживая градус эмоций. Антон в таких случаях, если человек ему симпатичен, начинает сам искать оправдания для друга. Я его хорошо знаю. Вслух не выскажет, будет пытаться переубедить. Но, если не получится, винить будет себя, что не смог.
Мы воюем не с русскими.
А с кем? С чеченами и бурятами? Ты их много там видел?
Он досадливо морщится, показывая неуместность иронии.
Бурятов видел нескольких. Или якутов. Двухсотые были, уже не спросишь. Неважно, не в этом суть. Большинство, понятно, славяне. Но они не русские, они россияне. Русские не будут воевать за Орду, в которой они унтерменши. Настоящие русские у нас есть, в «Азове». Приехали оттуда воевать с путинской многонационалией. Против совка. За расу и национальное государство.
Эхе-хех… И ведь не сказать, что он совсем не прав. В плане сущности Великой Ротенбергии, я имею в виду. Ладно, зайдём с другой стороны. В конце концов, моя задача – не переубедить его, а убедительно обосновать, почему я не на фронте.
А почему во главе нашего национального государства стоят три еврея, можешь мне объяснить? Кто мне ещё год назад о проникших везде жидах говорил, не ты? Где национальная власть? Где свобода? Что, ношение оружия разрешили людям? Чиновников в стойло поставили? Местное самоуправление нормальное появилось? Свобода слова? Черножопых перестали в страну пускать? Носятся с мовой, как дебилы, вместо того, чтобы проблемы решать.
