Килограмм поддержки - страница 16

Кстати, ум – это один из диагностических критериев «травматика». Почему именно ум? Травма – это боль. Боль – чувствуют. Когда много, долго и хорошо думаешь, то уже ничего не чувствуешь. Это помогает. Поэтому многие люди, пережившие в детстве психологическую травму, стали очень умными, накачали свой интеллект, как мышцы в спортзале. Что тренируется и нагружается, то и развивается.

Второй критерий – беспомощность, избирательная неспособность реагировать адекватно ситуации. Внешне это выглядит так, как будто взрослый человек вдруг как по мановению волшебной палочки превращается в ребёнка. Жизнь как будто разбита на части: где-то человек сильный, смелый, решительный, уверенный, компетентный, ответственный, а где-то – робкий, испуганный, беспомощный, как будто вдруг поглупевший и лишенный всех своих знаний и способностей. Лучше всего это состояние можно описать словами Взрослый и Ребёнок.. Где-то человек реагирует как взрослый, а где-то превращается в маленького испуганного и беспомощного ребёнка.

Третий признак: расщеплённость. Всё, что знает, понимает и может человек в состоянии взрослого оказывается недоступным, когда тот же человек чувствует себя ребёнком. Если такой человек обращается за консультацией к психологу, то в ходе работы взрослая часть становится ещё более знающей, понимающей и компетентной, но очень часто все эти полезные знания и навыки так и остаются недоступными его детской части. В такой ситуации люди говорят: «Всё знаю, всё понимаю, но ничего не могу изменить…»

Если собрать воедино главные «приметы» травматика, то получится примерно такой портрет:

Наличие некой повторяющейся ситуации, которую человек однотипно воспроизводит с разными людьми, как будто актёры меняются, а роли и сценарий – неизменны. Со временем может возникнуть даже отчаяние, что сколько ни сопротивляйся, пьеса всё равно будет сыграна, пусть и помимо твоей воли.

Развитые аналитические способности. Удовольствие от процесса мышления. Большинство травматиков умны, начитанны, интеллигентны.

Проблемы с границами и здоровым проявлением агрессивности. Травматики часто нечувствительны ни к своим, ни к чужим границам, не умеют их обозначать и отстаивать.

Есть детская беспомощная часть, которая никак не связана со взрослой сильной и успешной частью.

Возможна «анестезированность» чувств, т.е. воспоминание есть, но оно носит описательный характер, отстранённый и безэмоциональный.

Возможно наличие «слепых пятен» – какие-либо этапы жизни как будто начисто стёрты из памяти или вспоминаются очень смутно.

Могут быть и другие признаки, но это – основные.

Теперь пора перейти к самому понятию психической травмы. Важно здесь отделить событие от травмы. Не все «плохие» события приводят к психологической травме. Многочисленные исследования психического состояния людей, переживших насилие и различного рода катастрофы, позволяют сделать вывод о том, что травмирует не само событие, а реакция человека на него, вернее её отсутствие. Когда человек борется за свою жизнь, психика страдает меньше или вообще не страдает. В случае изнасилования сильнее всего страдала психика тех женщин, которые не кричали, не сопротивлялись, которые застыли как парализованные. Физически при этом они могли не пострадать, но для психики это гораздо разрушительнее.

Ещё сложнее бывает в ситуации неявного насилия, когда не понятно, как и на что реагировать. Изучая последствия инцеста, удалось выяснить, что последствия явного инцеста преодолеть легче, чем некие двусмысленные намёки. С кем бороться, кого оттолкнуть, кому или чему сказать нет? На кого разозлиться за нарушенные границы, когда и границ-то никаких нет и вообще ничего не понятно?