– Это кто шут? Я бы попросил!
– Тоже мне… млекопитающее, – фыркнула Ника. – У тебя ведь тоже нет никаких серьезных интересов!
– Я бы попросил, – повторил Игорь. – Что значит – нет интересов? Я буду подавать во ВГИК. Ясно?
Все застонали хором:
– Во ВГИК!
– Спятил!
– Да тебя там затопчут на дальних подступах!
– Почем знать, – сказал Игорь. – Может, я сам кого-нибудь – под копыто? А?
– Я, например, буду подавать в медицинский, – сказала Рената. – А не пройду – устроюсь манекенщицей.
– Это хоть обдуманная программа, – усмехнулся Андрей, – заранее иметь запасной вариант, на случай «если не пройду». Впрочем, – добавил он, продолжая рисовать, – это нужно только вам, девочки. Для нас запасным вариантом будет армия.
– Точно! – воскликнул Игорь. – Возьму я автомат, надену каску! В защитную покрашенную краску!
– Нас выведут, – предупредила Катя.
– Ударим шаг по улицам горбатым, – немного понизив голос, продолжал Игорь, бренча на воображаемой гитаре, – как славно быть солдатом, солдатом… Ну что, братья и сестры, дрогнем?
Он разлил по бокалам остатки вина и посмотрел бутылку на свет.
– Увы, пусто. Как, мужики, скинемся еще на одну?
Пит и Андрей согласились, что скинуться необходимо – бутылка на шестерых это вообще не дело. После этого все дружно выпили, молча и не чокаясь; кто-то от кого-то слышал, что чокаться теперь не принято, Андрей ободрал апельсин и подал Нике.
– Спасибо, – сказала она. – Половинку. Нет, нет, бери, мне столько не съесть.
– Кстати, – сказал Андрей. – Я читал где-то, что у Евы на самом деле это был апельсин, а не яблоко.
– Ну, тем лучше, – улыбнулась Ника. – Считай, что я тебя соблазнила.
– Кто, кто кого соблазнил? – не расслышав, заинтересовалась Рената.
– Я соблазнила Андрея, – непринужденно пояснила Ника.
Какой-то пожилой человек, вставший из-за соседнего столика, глянул на нее изумленными глазами, проходя мимо.
– Вы уже совершенно неприлично себя ведете, – сказала Катя. – Дождетесь, что нас действительно выведут.
– А мы ничего не делаем, – возразил Игорь. – С каких это пор компания взрослой молодежи не может посидеть днем в кафе за бутылкой вина?
– Вообще-то нужно было прийти сюда вечером, – с сожалением сказала Рена. – Куда интереснее.
– Вечером нас могли и не пустить…
– Ох, не знаю, а я так ужасно рада, что остался всего этот последний год, – сказала Рена. – Это ж действительно офонареть можно – того нельзя, этого нельзя… Ну ничего, – добавила она угрожающе, – мне летом обещали сшить брючный костюм. Тогда увидим.
– А может, он тебе не пойдет, – сказала Ника.
– Да? – прищурившись, с невыразимо язвительным видом спросила Рената. – Мне не пойдет? Ты так думаешь?
– Я просто предполагаю, – Ника пожала плечами.
– Странные у тебя предположения! Очки, например, почему-то не пошли именно тебе, а мне они, как видишь, прекраснейшим образом идут.
– Ренка, и тебе не идут, – вмешался Игорь. – Ты в них на сову похо… ой! – Он отшатнулся на полсекунды позже, чем следовало, и Ренкин кулак задел его по уху. – Обалдела ты, что ли, на людей кидаться!
– Я тебе покажу «сову», – пообещала Рената.
– А что такого я сказал? Брючный костюм, например, тебе пойдет, этого я не отрицаю. Как видишь, я справедлив. Между прочим, братья и сестры, я тоже шью себе новые брючата. Клеш с разрезами и…
– Цепочками, – подсказала Ника.
– Старуха, – Игорь сожалеюще покачал головой, – нельзя так отставать от моды. Цепочки носили в каменном веке.
