- А ты пойдешь с нами? – спрашивает девочка, поворачиваясь ко мне и улыбаясь так искренне, что я снова таю. – Ой! Мамка меня побьет, она не разрешала заходить в эту комнату, чтобы не разбудить тебя. А я люблю в выходной с утра мультики смотреть, а то всегда хожу в детский сад, а там нету таких мультиков…
- Не переживай, я уже выспалась и ты меня не разбудила. Только мне нужно… а где моя одежда? – я оглядываю комнату, но вижу только сумочку на журнальном столике.
- А мама постирала ее, и пальто твое почистила, ты такая грязная была, ух-х! – взвизгивает малышка и вскакивает с дивана, хватает халат с кресла и приносит его мне. – Вот! Это мамин, самый красивый, тебе понравится, правда-правда!
Делать нечего, натягиваю чужой халат и тапки, иначе мой мочевой пузырь уже устраивает цунами, не хватало еще лужу сделать. Прикидываю, где отыскать свои вещи, чтобы побыстрее уйти из этой квартиры, пока Тимур спит. Вчера я поняла одно, когда он упал и потом был погребен чертовой плиткой, что я не совсем равнодушна к парню. Вернее, совсем неравнодушна… Я так за него испугалась.
Он совсем не такой, как Томас. Настоящий мужчина, а не маменькин сынок, который только и умеет, что заглядывать в рот своей мамочке, истиной леди, и ставить ее мне в пример. Надоело. А еще он не работает, только играет с друзьями в покер по субботам и читает газету весь день. Ах, да, я еще про поло забыла, для которого он тренируется на ипподроме день и ночь.
Но я испытывала облегчение, когда Томас исчезал на тренировках. Я тогда садилась писать свои романы, про таких вот мужчин, как Тимур. Нет, я не имею на него виды, и не собираюсь даже мечтать о нем, но знаю точно, что когда-нибудь напишу книгу, где главным героем будет этот парень. А сейчас я должна убраться побыстрее из его гостеприимного дома.
Размышляя над ситуацией, дергаю на себя дверь ванной комнаты, подразумевая, что моя одежда сохнет именно там. Точно, там. А еще Тимур там, бреется перед зеркалом, в одних спортивных штанах. Это чудо! Такая фигура, что я не могу отвести глаз от сильных рук и плеч.
И снова сравнение лезет в голову, Томас имеет худощавое бледное телосложение и гордится им, говоря высокомерно, что мускулы и не сверкающее молочной белизной тело имеют только плебеи и рабочий люд.
Но это просто шикарно! Я еще успела татуировку разглядеть на бицепсе, пока Тимур не повернулся ко мне, а меня не обдало горячей волной, в происхождении которой пока сомневаюсь. Смущение? Или скорее желание?
- О, Ксения Андреевна, доброе утро! – приветствует меня мой подчиненный, улыбаясь сквозь пенное облако, которое пристроилось на его щеках. – Если вы хотели принять душ, то я сейчас освобожу ванную.
- Доброе утро. Я вещи свои заберу и домой поеду. Спасибо, что не оставили меня на складе, - говорю прохладно и без улыбки, боясь выдать свою симпатию.
- Нет, пока не позавтракаете, вас велено не отпускать.
- Кем велено?
- Моей сестрой. А я ее боюсь и исполняю все распоряжения.
Он явно смеется, а я, к сожалению, не умею поддерживать такие беседы.
- А где Вера? Мне как раз поговорить нужно с ней.
- На рынок поехала, за свежим мясом. Решила вас побаловать пельмешками на обед.
Что? Снова обед готовить?
Тимур плещется под краном, а у меня есть возможность полюбоваться его спиной, понаблюдать, как перекатываются мышцы под загорелой кожей. Но я не позволяю себе смотреть на мужчину, сдергиваю блузку и юбку с веревки, но дотянуться до шелковых чулок никак не могу, Тимур мешает.
