- Эх, Геннадий Палыч, пора мне - вздохнула я, вырвав из цепких когтей котофея кусок вкусной творожной запеканки и поспешно запихнула его в рот, — Там «такой человек» придет сегодня. А это значит, что Люсе у плиты стоять не разгибаясь. А все сливочки снимет Артуро, потому что он похож на жгучего неаполитанца, а я на синего кита. И даже платьюшко новое не спасет меня в этом вопросе.
Кот посмотрел на меня презрительно, соскочил с кухонного уголка и задрав богатый хвост пошел в недра апартаментов, давая понять, что моё нытье его не колышет, не то что запеканка, сожранная мной в момент нервного потрясения.
- Мам,- услышала я сонный голосок моей самой сладкой на свете девочки. Она стояла в дверях кухни, держа за ухо своего любимого зайца, которого почему – то зовет Зюнзюком. И откуда она только взяла это странное, неподходящее косому, имя? Соня терла кулачком заспанные глазки. Такая маленькая, трогательная, пижамные штанишки сползли, делая ее похожей на Филлипка.- Мы же сегодня сходим в парк? Ты обещала.
- Завтра, малыш, маме нужно на работу,- стыдливо опустила я глаза. Она совсем на меня не похожа, ну разве что глаза мои, нос курносый и ямочки на щечках, похожих на наливные яблочки. Но она только моя. Моя. – А сегодня к бабушке. Зато потом у нас будет целых два дня выходных. И твой день рождения. Пять лет – первый юбилей. Ты мне веришь?
- Хорошо, верю. Только недолго, ладно. А то бабуля заставляет меня делать растяжку и есть кашу из толокна, а она буэээ .
- Нельзя так говорить,- вздохнула я, включив воспитательный тон.- Каша полезная, растяжка тоже.
- А папы снова у меня не будет? Мам, ты говорила, что однажды он вернется из этой своей «икспендикции». Когда уже? Я не хочу полезного. Он бы со мной сидел, — грустно вздохнула Сонечка, и чуть слышно шмыгнула носом, сдерживая слезы. Черт, я отвратительная мать. А что я должна была еще сказать ребенку? Что ее отец не пойми кто, что у меня с ним была одна одурительная встреча, и что я до сих пор никого не подпускаю к себе. Что я даже не помню ничего, кроме бархатного голоса. И что он подонок, который просто воспользовался мной. Думаю, что экспедиция, не самый плохой вариант, в данном случае.
- Соня, ты моя жизнь,- выдохнула я в макушку, пахнущую солнцем и конфетами. Как же мне повезло тогда, почти шесть лет назад. В тоя темной подвороьне. Наверное первый раз в жизни. – И никто нам не нужен. Только ты я и Геннадий Павлович.
- И папа, я загадала желание на прошлый день рождения, что он приедет, - прошептала Сонечка очень тихо. Но я услышала.
День первый. Катастрофа
Конечно я опоздала, конечно почти на полчаса. Пока накормила дочку завтраком, дождалась водителя бабули, предварительно выслушав по телефону целую лекцию о моей родительско-мозговой инвалидности. Короче, я ввалилась в пафосно обставленную кухню на час позже положенного, на ходу натягивая на свои необъятные телеса белоснежную поварскую курточку с бейджем. Вдохнула воняющий укропом воздух борясь с адским раздражением. Ни один, мало – мальски уважающий себя итальянец не притронется палкой к вонючей травке, которую Артуро, чтоб его черти драли, пихает даже в пасту с чернилами каракатицы, напрочь убивая тонкий вкус спагетти. Его бы прирезали темпераментные итальянские мачо, как бешеного пса. Уж я то знаю. Жила в стране похожей на сапог два года, пока бабуля строила там очередную гостиницу.
