Следующий день Валера пропустил. Очухался только к вечеру, когда приехала его мамаша и вломила ему звездюлей. Так что к ночи он уже был огурцом, и они отправились кататься по моргам. Ну, их у нас не так много, так что управились они быстро. Валерик заехал к нам по дороге обратно, весь скукоженный. Понятное дело, насмотрелся на жмуров! Мамаша его шипела что-то сквозь зубы, типа она еще весь город на уши поставит и все выяснит. Мы их выперли и на том день закончился.
Третий день Валерик хотел просидеть у нас, потому что «дома так пусто». Но мы ему посоветовали лучше с детьми побыть и надеяться на лучшее, а сами сели в машину и рванули в Москву.
Добрались быстрее, чем в прошлый раз. Сели в холле дожидаться, когда нам кинозвезду нашу выдадут. Пришел Аркадий, лыба до ушей.
– Все прошло прекрасно! – говорит. – У нее показатели великолепные, будет в форме раньше, чем через два месяца. Я вот собрал препараты для нее, принимать по схеме, тут все написано.
И дает нам большой пакет со всякими погремушками. Марина взяла его, и тут в холл вывезли на каталке мумию. Реально вся в бинтах замотанная, даже глаз не видно.
– Ну вот! – показывает Аркадий. – Анечка, я с вами прощаюсь. Помните про сроки повязок и препараты.
Из-под бинтов что-то промычали, и Аркадий удалился. Мы же стояли в полном охренении. Ну, вообще-то, к этому состоянию стоило бы уже привыкнуть.
– Ань, ты как? – спросила Марина куда-то в бинты.
– Да ничего… – пробубнила вполне отчетливо мумия.
– А что с глазами?
– До завтра открывать нельзя, а так все нормально! Как там дома?
– Ладно, по дороге наговоритесь! – прервал я их.
И мы пошли грузиться. Санитарка вывезла кресло наружу, я открыл заднюю дверь, санитарка придержала Аню под руку и та пересела в машину. При этом она громко охала и стонала. Марина суетилась рядом, приговаривая:
– Что, сильно болит?
– Нет, просто неприятные ощущения, – успокоила санитарка. – После липосакции всегда ломит и тянет, но за три дня пройдет.
Аня полезла в карман халата, вытащила телефон и стала совать наугад санитарке. Но та просто пожала плечами, типа кому такое говно нужно? Отдала нам пакет с анькиными вещами и свалила. Мы же распихали вещи и стартанули домой. Там нас ждал безутешный почти вдовец.
В дороге девки трещали без умолку, я же гнал, как бешеный. Позвонил Валерочка:
– Серый, я опять все больницы обошел – ее нигде нет! Мент тот, сука, ничего не делает вообще!
– Валер, ну откуда ты знаешь? Может, он там жопу рвет на части?
– Серега, я думаю, что точно что-то случилось!
– Валер, не гони! Я вот завтра сам тебя отвезу к Евгению Петровичу. Помнишь, знакомый мой? Большой человек в ментовке.
– Ой, спасибо, Серег! Ты настоящий друг!
Ага, таких друзей – за хрен и в музей!
Приехали в город опять ночью. В больнице Марина побежала искать Аленку, а я вышел ляжки тянуть. Покурил, то да се – выходит Маринка и Аленка с креслом на колесиках. Пересадили они опять Аню в кресло, снова с охами и ахами, и покатили внутрь. Я остался на улице стоять, потому что всю жопу себе напрочь отсидел. Вскоре вышла Марина, уже одна.
– Ну что, определили ее в общую палату, типа только что из реанимации.
– А завотделением что?
– Зашел, поржал, говорит: «Прикольная Нефертитя!» Нормально все, короче. Она сейчас Валерке позвонила, тот сюда летит.
– А мы типа тоже узнали?
– Ну да, нам она тоже позвонила. Но мы ведь ближе живем, вот и приехали сразу.
