Волков кивает и отходит в сторону. Засимов сразу нападает на Петрова.
– Ваня, у тебя все в порядке с головой?
– Ты это к чему?
– Будто ты не понимаешь, о чем я.
– О чем?
– Ты можешь не пить, не курить, – перечисляет Засимов, – И даже не есть. Это твое дело. Но перестань издеваться.
– Над кем? – Спрашивает Петров.
– Над нами! – Бьет себя в грудь Засимов, – У меня после рабочего дня руки трясутся. А ночью бессонница. Догадываешься почему? Я без выпивки заснуть не могу.
– А ты попробуй, Коля… – советует майор.
Засимов глубоко вздыхает, потом с улыбкой поворачивается к Петрову.
– Не-е. Я лучше подожду, когда ты снова пить начнешь.
– Долго ждать придется!
– Я подожду. Я терпеливый, – сообщает Засимов, – Между прочим, в райотделе все ставки делают: начнешь ты пить, или нет?
Петров хмыкает.
– Много ставят?
– Вчера по сотенке. Сегодня – по две…
– Ставки растут!
Засимов улыбается и с надеждой смотрит на друга:
– Ваня, ты же не оставишь моих деток голодными, а меня без выигрыша?
29
Засимов, Петров и Волков по разным кабинетам проводят допросы рабочих подпольного цеха. Рабочие рассказывают все, что знают.
Петров допрашивает Умарова. Тот рассказывает:
– Мы работали и жили прямо в подвале, начальник. Нас никуда не выпускали. Не жизнь – каторга!
Рабочие рассказывают, какую работу выполняли в цеху. Снова в кабинете Петров и Умаров.
– Мы все из Узбекистана, начальник. Думал – заработаю, дома чайхану поставлю. Здесь обещали хорошие деньги дать.
Только один Сушко вызывающе смотрит на следователей.
– Я отказываюсь с вами общаться без адвоката.
30
В кабинете за столом сидит начальник райотдела полковник Гарбулин, вернувшийся из командировки. В кабинет заглядывает Корякин.
– Разрешите, товарищ полковник?
– Входи, Юрий Владимирович, – приглашает его Гарбулин.
Корякин проходит и садится за стол.
– С приездом, Олег Григорьевич. Как Москва?
– Стоит, родная, – улыбается начальник, – Что с ней сделается?
– Как съездили?
– Удачно. Генерал особо отметил работу нашего отдела. Так что, ждем новые звездочки на погоны.
– Стараемся, товарищ полковник, – доволен Корякин.
– Что у тебя? – Интересуется Гарбулин.
Корякин откашливается.
– Товарищ полковник, что будем делать с Петровым?
– А что с ним делать? – Спрашивает начальник.
– С ним в последнее время… не все в порядке…
– Что ты имеешь в виду?
– Пить бросил, – с возмущение сообщает Корякин, – В филармонию собрался…
– Зачем?
– Симфоническую музыку слушать.
Гарбулин расплывается в добродушной улыбке, замечает серьезное настроение своего заместителя, пересаживается напротив него.
– Юрий Владимирович, а ты посмотри на него, с другой стороны. Растет Петров. К прекрасному тянется.
– Вы так считаете? – Не понимает подполковник, куда клонит начальник.
– Конечно, – продолжает Гарбулин, – Петров – хороший опер. Работу знает. Что нам еще нужно?
– Понял, товарищ полковник.
– С него пример брать нужно. Вот и организуйте поход… в музей. Для повышения, так сказать, культурного уровня. Я тоже с удовольствием схожу.
31
Петров просыпается в постели. Часы показывают «8—00». Он потягивается и поднимается с кровати. Это у него первый трезвый выходной.
Петров лежит на диване с книжкой в руках; вытирает пыль на мебели; готовит еду (режет лук и горько плачет); смотрит телевизор; сам с собой играет в шашки («Чапаева»); опять вытирает пыль; звонит по телефону Засимову.
– Коля, привет.
– Вань, извини, говорить не могу, – сообщает Засимов, – Я занят.
