Посмотрев на карты, старуха сказала:
– Жизнь у тебя очень изменится. Сама не рада будешь. Родишь мальчика после переезда в другой город. Лечить будешь.
Старуха откинулась на кресле, прикрыла глаза рукой и закончила предсказание словами:
– Вот всё что я вижу.
Ксения поблагодарила цыганку, и вышла из палатки. Следом за ней вышла Катька, они переглянулись и пошли из табора, по степи в город.
По дороге Ксения и Катька несколько раз принимались обсуждать полученное предсказание. Катька говорила:
– Бабка тебе на картах таро погадала, они не врут. Всегда все верно предсказывают.
Ксения рассеяно слушала и в голове у нее вихрем крутились противоречивые мысли: «Нужна мне такая судьба? Не лучше ли жить одной?».
«А может старуха ошибается? Ведь так как Вася на меня смотрит, никто не смотрит! И не смотрел!». «Если жить одной, значит остаться бездетной? Не узнать радости материнства, всё равно, что и не жить вовсе».
Катька говорила, что бабка зря говорить не будет, что лучше предупреждение послушать, что может, она откажет Василию.
Ксения отвечала, что теперь она запуталась окончательно и совсем не знает, что делать. По дороге они поплакали, но когда они подошли к городу – грусть развеялась, и две подружки побежали каждая по своим делам. Воскресение заканчивалось, а сделать нужно было много всего.
Через день Василий встретил Ксению, у дверей больницы после работы. Напросился проводить её до дома. По дороге, когда они проходили через городской парк, цветочница стала настойчиво уговаривать молодого кавалера купить розы даме.
Ксения стала активно отказываться, а Василий сказал:
– Меня повысили, я теперь при новой должности. На-чальник шестого отдела, – произнося эти слова, он всё-таки купил цветы и преподнёс ей. Ксению разозлило то, что он не сделал, так как хотела она.
– Вы мне больше цветы не дарите, – сказала она, нехотя принимая букет.
– Почему, Ксения Петровна? Я ведь не просто так, а бы погулять. Я жениться на вас намерился. И вы это знаете.
– Не хочу обнадёживать вас!
Эти слова не смутили Щемилова, он крепко обнял Ксению за талию и попытался поцеловать. Губы его уже приблизились к её губам, но в этот момент она резко оттолкнула его и дала громкую пощёчину. Затем Ксения быстро убежала. Растерянный Василий так и остался стоять посреди парка. Букет лежал у его ног. Щека горела.
На следующий день утром в больнице Ксению вызвала к телефону старшая медсестра Клавдия Николаевна и, протягивая ей телефонную трубку, сказала:
– Кто-то из ОГПУ вас спрашивает.
Ксения взяла трубку и услышала голос Василия:
– Ксения Петровна! Приглашаю вас сегодня…, – начал говорить он.
– Зачем вы звоните мне на работу? – резко оборвала неоконченную фразу Ксения.
– Затем что бы в вашей больнице знали, что у вас есть друг, который работает в ОГПУ.
– Теперь узнали. Больше не звоните сюда. И вообще оставьте меня в покое!
– А вы мне не грубите, а то ведь я тоже могу вам больно сделать.
– И что же вы сделаете?
– Посадить, скажем, можно кое-кого. К примеру, Григория Акимовича за то, что он в церковном хоре поёт.
Дед Григорий был единственным родным человеком, оставшимся после смерти родителей. Слова, сказанные Василием, сильно испугали Ксению. Она побледнела, затем повесила телефонную трубку на рычаг. После чего опустилась в кресло и потеряла сознание.
Клавдия Николаевна за время короткого телефонно-го разговора не успела далеко уйти, и увидела, что Ксения в обмороке. Старшая медсестра побила Ксению по щекам, брызнула ей в лицо холодной водой из кувшина, который стоял рядом с телефонным аппаратом. И Ксения пришла в себя.
