Ганьжима отпила и придя в себя, спросила:
– Выходит, разбавлять надо каждые три дня?
Собеседник кивнул и пояснил:
– Это если себе ничего не оставлять….
Разговор навёл на мрачные мысли.
Ганьжима задумалась, она оказалась перед выбором: участвовать в воровстве (мошенничестве) Савельевой или отказаться? Отказаться означало, уйти с поста главы бензоколонки и искать новую работу. Выбор следовало сделать немедленно, ибо Савельева грозилась сместить её.
У Ганьжимы Церемпиловой была ещё возможность сказать: «Нет, я делать этого не буду!». И не принуждать себя к этому.
Она колебалась… Ей захотелось убежать куда-то далеко—далеко. Она даже привстала со своего места, но в этот самый момент услышала внутри себя голос Алданы: «Ты достойна лучшей участи, милочка! У тебя появятся деньги! Много денег! Ты сможешь покупать всех и всё!».
Ей представился отдых в Сочи. Собственный автомобиль. Туристическая поездка в Италию и много разной одежды. Ганьжима представила, как она в белом брючном костюме, с белым развивающимся шарфом за рулём белой «Волги» едет по центральной улице города. Мужчины оборачиваются, завидев её. Улыбаются ей. Она улыбается в ответ. «Тебя ждёт счастливая жизнь!» – голос Алданы снова заговорил внутри неё. Она улыбнулась.
Затем поблагодарила директора соседней бензоколонки и отправилась домой.
Дома её настроение сменилось на обратное. Ей захотелось взять телефонную трубку, позвонить Савельевой, и сказать, что она отказывается от должности. Но затем, ей подумалось, что лучше это сделать, придя на приём. Извиниться, подарить цветы. И она даже купила большой букет, записалась на приём. Но зайти не решилась.
После этого её настроение снова сменилось на противоположное. И так несколько раз. В итоге она решила пустить всё на самотёк: «Как будет, так будет!» – сказала она себе. И перестала, что либо предпринимать в этом направлении.
Управляющая ждала от Цыремпиловой Ганьжимы мзду и не дождалась. Прошло полтора месяца. Срок достаточный для того, что бы испытать человека.
Управляющая позвонила Ганьжиме и попросила зайти. Когда Ганьжима переступила порог кабинета, управляющая сказала:
– Цыремпилова, тебе неделя сроку. Или ты приносишь, то что я просила, или я отдаю твою должность Цыреновой!
При упоминании Екатерины Цыреновой Ганьжима вся вспыхнула, грудь заходила ходуном, перед глазами появились круги.
– Так она же воровка. Я на неё вам жалобу писала!
– Твоя жалоба бездоказательна. Если я пущу её в дело тебя обвинят в клевете! Так что забери её обратно!
Ульяна Николаевна вынула из ящика стола жалобу и протянула её Ганьжиме.
Здесь следует сказать, что Савельева неслучайно назвала фамилию Екатерины. Она выяснила к этому моменту, что Ганьжима и Екатерина соперницы, и решила сыграть на этом. Расчёт её оказался верным. Она не ошиблась.
Ганьжима покачнулась и, схватившись за сердце, опустилась на стоящий в кабинете диван.
Ульяна Николаевна дала ей стакан воды. Та отпила глоток и, подняв глаза на начальницу, прошептала:
– Я принесу то, что вы хотите, но с одним условием?
– С каким?
– Отправьте Цыренову в другой город.
Савельева задумалась. Затем подошла к телефону, набрала какой-то номер и сказала в трубку:
– Света, это я Ульяна. У меня к тебе просьба, можешь взять к себе человека в горторг?…Продавщицей?
В трубку что-то ответили.
Савельева произнесла:
– Спасибо, скоро пришлю девицу. Фамилия её Цыренова, зовут Екатерина.
