– Давно сидите? – весело спросила Майя.
– Полчаса уже, – ответила Кира, посмотрев на часы.
– А мы после садика забежали за чаем для меня. Владу, конечно, пришлось купить сладкую булку, ну да ладно, в следующий раз захвачу ему из дома морковку.
– Можно подумать, он будет ее есть…
– И то верно, – вздохнула Майя. И тут же засмеялась в своей легкой, приятной манере. Оптимист, что с ними делать. – Ну и фиг с ней, с морковкой. И со здоровым питанием. Люблю чай-кофе, а ребенок любит булки. Что тут такого?
Кира условно разделяла своих подруг на “одиночек” и “мамашек”. Чем старше она становилась, тем меньше оставалось первых и тем больше появлялось вторых. С Майей они познакомились на этой самой детской площадке, когда дети были еще совсем маленькими: Дениске было одиннадцать месяцев, а Владику – десять. Кира тогда чувствовала себя совершенно опустошенной и отупевшей после декрета. В голове были исключительно педприкорм, подгузники с удобными липучками, детские песенки и прочее из этой же серии. На голове был дежурный хвостик с петлей. Кукешка, как ее называла Кирина мама. Одевалась она в дежурные джинсы, еще оставшиеся с беременности, вместе с килограммами от последней, и в безразмерные свитера. Летом, понятное дело, в футболки. Макияжа ноль. Сил ни на что не оставалось.
Майя была совсем другой. Кира сразу ее заприметила. Вроде и ребенок маленький совсем, а она, тем не менее, в прекрасной форме, одета если не всегда с иголочки, то хотя бы внятно, макияж отменный. Охота ей заморачиваться. Сначала Кира отнеслась к Майе настороженно, даже враждебно. Сразу в своем воображении заняла оборонительную позицию. “Может, у нее ребенок постоянно спит. А по профессии она стилист-имиджмейкер, вот только краситься и умеет”. Но незнакомка сразу расположила Киру к себе, спросив:
– Не знаешь, где тут поблизости кофе можно взять? Мы только что в этот район переехали. И мне срочно нужен латте, иначе я за себя не ручаюсь. – И она задорно рассмеялась, а Кира поняла: наш человек.
– Не поверишь, а я как раз веду внутреннюю борьбу, можно ли выпить третий кофе сегодня. Отведу тебя сейчас в мое любимое местечко. Не идеальное, конечно, но для нашего района вполне себе.
Они сразу же перешли на ты и, довольные друг другом, подхватили коляски с детьми и помчались в кофейню.
Прошло уже три года, а ничего не изменилось. Площадка, кофеинозависимость… Хотя нет, кое-какие изменения в жизни обеих подруг все же произошли.
– Подожди-ка, почему это вы пошли за чаем? А как же твой обычный кофе?
– Да так что-то, захотелось… Как дела у тебя? Сто лет не виделись, – перевела разговор Майя.
– Давай ты лучше в двух словах расскажи. Чую, что-то у тебя интересное есть.
– Если в двух словах: Я беременна! – И Майя стала с любопытством вглядываться в лицо Киры, ожидая реакции.
– Вот так пожалуйста!!! Ну что, мать, поздравляю! И правильно, а чего сидеть-то. Shit is getting done.
– Что-что? Это по-нашему что значит? – Майя знала, что Кира любила вставлять в речь слова из разных языков, и не обижалась (а некоторые обижались, считая это высокомерием).
– Ну, в смысле, дела делаются, проекты завершаются. Сказала бы, солдат спит – служба идет… Слушай, а какой срок-то?
– Двенадцать недель. Как раз можно рассказывать, ты одна из первых. Пока только родители знают и сестра Егора. Конечно, сразу ахать и охать начали. Не летайте в отпуск, да кофе не пей. Самое смешное, что от кофе меня воротит. Опять токсикоз, как в ту беременность.
