Читать онлайн Веся Елегон - Кирин

В стародавние времена жил человек, настолько добрый и отзывчивый, что к нему пришёл сам Бог и сказал:

– Добрый человек, я Бог. Проси всё, что тебе нужно, и я дам.

– Мне ничего не нужно, – с улыбкой ответил человек. – Если только доброго дождя, чтобы вырос хороший урожай у моих соседей.

Бог улыбнулся в ответ:

– Хотел тебя одарить за доброту твою. Но тебе ничего не нужно. Хотя ты думаешь о своих соседях и печёшься о них. Так будь им царём. А в знак своей воли дарю тебе Кирина, чтобы люди не усомнились в твоей власти.

Бог ушёл. А человек действительно стал великим царём и правил долго и справедливо.

Но человек умер, а его сын унаследовал его трон, но не его сердце. И великий дар Бога – Кирин – из дорогого гостя превратился в узника. Но однажды родится тот, кто сможет обуздать тьму своего сердца и подарить свет божественному Кирину.

Веся Елегон

10 декабря 2018 г.

Чаще всего из детства на всю жизнь запоминаются самые яркие моменты счастья или боли. Иногда это один и тот же момент.

Под ногами шуршали круглые, отполированные волнами далёкого моря, мелкие камушки. Ночь была тёплой и колыхалась вокруг еле уловимым ароматом цветущего жасмина.

Этот аромат Виктор запомнил даже раньше, чем себя. Жасмином был пропитан каждый камень особняка и всё в нём – фарфоровые чашки, добродушный мопс Бип, утренний чай и простыни… Даже сам Виктор пропах этим запахом.

Но это было не плохо. В минуты страха ребёнок прижимал свои пахнущие жасмином ладошки к мокрым от слёз щекам и, сжавшись в комок, пережидал наползающую тьму. Этот запах был для него более домом, чем весь огромный особняк с его пятью этажами пустых комнат и внутренним двориком, в который нельзя было выходить даже под присмотром Лукаса.

Но что-то манило мальчика сюда. Сад хранил некую тайну, которая заставляла цвести жасмин даже в самые лютые морозы бесконечных зим.

Одно лишь упоминание об этом дворике заставляло отца Виктора, Ли Гона – старшего, белеть от гнева. Поэтому слуги боялись заговаривать про двор даже тогда, когда того требовали обстоятельства. Что такое эти «обстоятельства», Виктор ещё не понимал, но догадывался, что что-то произошло и это что-то заставит отца спуститься во двор и, скрывшись за сбитой временем тяжёлой дверью, долго и яростно что-то кричать и бить дорогой фарфор, а может быть, даже китайские дорогущие вазы.

Обо всём этом мальчик мог догадываться только по звукам, доносившимся до жасминового куста, за которым обычно он и прятался, проскользнув за отцом в этот таинственный сад.

Но в тот день Виктор, ведомый острым желанием наконец разгадать эту таинственную загадку, выбрался из-за куста и медленно, стараясь не дышать и по возможности ничего не весить, прокрался по усыпанной гладкими камушками тропинке до заветной двери.

Ребёнок замер в густой ночной темноте и дрожащей рукой опёрся о стену, чтобы осторожно заглянуть в тонкую полоску неяркого света, что вырывалась из неизвестности и делила ночь на две неравные половины.

Первое, что удалось рассмотреть – спину отца, стоящего неподалёку, прямо за дверью. Испугавшись, Виктор отшатнулся и уже хотел бежать, но отец отошёл в сторону, и мальчик замер, увидев то, что впоследствии запомнилось ему ярко-зелёным и золотым.

Голос отца вырвал Виктора из безбрежной зелени, что вдруг зашелестела вокруг свежей утренней листвой.

– Это ты накормила её? – Мужчина сжимал в руках глиняную статуэтку и смотрел в сторону, в тёмный угол. В минуты ярости Ли Гон – старший не мог смотреть на тех, кто был причиной этой ярости, иначе, ему казалось, он мог убить. Поэтому мужчина выдохнул, пытаясь взять себя в руки. – Ей ничего нельзя давать, кроме зёрен пшеницы. Сколько раз я говорил тебе… Разве это сложно? Не кормить и не выпускать за эту чёртову дверь…

– Но, Константин, она такая бледная. Я думала… – женщина пригнулась, пытаясь увернуться от запущенной в неё глиняной статуэтки, которая глухо ударилась о каменную стену и рассыпалась осколками на пол.

– Тебе не нужно думать! – проорал бледными губами Ли Гон – старший.

Он никогда не любил ту, что сейчас тряслась от ужаса. Женщина была его женой уже лет шесть, но Константин до сих пор не запомнил её имени. Всё, что ему от неё было нужно – это компания её отца. Ну и, как следствие их брака, сын, хотя и он Ли Гона мало интересовал.

Ли Гон был наследником огромной корпорации, и её процветание стало главной и единственной целью в жизни мужчины. Но всё могло пойти прахом из-за этой сучки, которая вдруг воспылала жалостью к тысячелетней твари!

Мужчина перевёл взгляд горящих яростью глаз к сидящей в кресле девушке-подростку, лет шестнадцати от роду. Хотя ещё вчера это был десятилетний ребёнок.

От мысли, что он потерял как минимум шесть лет, Ли Гон сжал кулаки и заскрипел зубами. На протяжении тысячи лет его предкам удавалось сберечь эту тварь. Создание, само существование которого являлось залогом успеха и процветания рода Ли Гон, должно было жить вечно. Для этого нужно было исполнять всего несколько простых правил.

Хотя сам Константин до последнего не верил. Всё, что рассказывал ему его отец, казалось сказкой. Но отец однажды умер, а Ли Гон обзавёлся корпорацией, бесконечными обязательствами перед недовольными акционерами и практически бессмертным монстром, живущим в тайной комнате его дома.

– Больше не думай, – процедил мужчина. – Кирин не человек. Это тварь, которой уже тысяча лет. Не человек… Можешь относиться к ней как к собаке или птице, которую можно кормить только вот этим…

Ли Гон пнул стоящий у стены мешок. Тот упал, и на пол рассыпалось зерно.

Мальчик, всё это время стоящий за дверью, вздрогнул, рассмотрев зерна пшеницы, они были такими же золотыми, как волосы той девочки, что сидела напротив и не сводила с него своих удивительных глаз.

– Кирин, – прошептал мальчик. Недостаточно тихо. Его услышали.

Дверь распахнулась, на пороге возник бешено сверкающий глазами отец. Но мальчик уже бежал прочь по шуршащей камушками тропинке.

День или два спустя Виктор вернулся. Он, конечно, не смог открыть дверь. И сначала просто сидел, прислонившись спиной к стене. Мальчик прислушивался к едва уловимым звукам, что доносились из комнаты, и ковырял палочкой деревянный угол двери, который не был обит железом.

День подходил к своему завершению. Но солнце всё ещё озаряло своим тёплым светом дворик, зелёные кусты и ноги Виктора, которые он вытянул перед собой.

Скоро мадам Со накроет на стол, и все соберутся на ужин, тогда его обязательно хватятся и пойдут искать. Поэтому нужно было возвращаться, но Виктору ужасно не хотелось. В этом большом доме ему было почти всегда грустно, только вот если бы удалось открыть дверь, тогда можно было бы поиграть с той девочкой. Они бы смогли подружиться, ведь ей было так же грустно и одиноко.

Вдруг земля почти у самого порога зашевелилась и приподнялась, и из образовавшегося маленького холмика на свет показался блестящий чёрный жук. Виктор жуков не боялся. Он боялся темноты и одиночества. Поэтому жук очень быстро оказался в руках любознательного малыша и теперь ползал по пальцам вверх и вниз, щекотно цепляясь лапками, но ровно до тех пор, пока из-под двери не показался ещё один, чёрный и усатый. Вскоре их собралось больше десятка. Мальчик даже сбегал за картонной коробкой, в которой теперь и копошились деятельные насекомые. Но коробка не смогла надолго задержать насекомых, жуки по одному стали выбираться, бежали к двери и по очереди закапывались обратно в землю. Виктор с сожалением посмотрел на плотно закрытую дверь.

– Если бы я был жуком, я бы смог попасть туда, – прошептал мальчик.

Стоило ему это произнести, как палка, которую он держал в руках, вдруг стала увеличиваться в размерах, как и дверь, стены, трава… И вот уже Виктор удивлённо шевелил длинными усами и пытался не запутаться в шести чёрных лапках, которые вразнобой дёргались, едва он пытался пойти.

Детство – счастливое, беззаботное время. Порой странное и непонятное, то, что может отпугнуть во взрослой жизни, воспринимается как что-то забавное и восхитительное и даже само собой разумеющееся. Поэтому Виктор нисколечко не испугался, когда его тело вдруг сжалось и покрылось чёрным похрустывающим панцирем. Едва только колючие лапки задвигались так, как того хотел мальчик, он с неподдельным восторгом ринулся туда, где до того исчезали жуки, и, ничуть не сомневаясь, точно так же, как они, закопался в землю.

Рыть пришлось недолго, взявшееся из ниоткуда чутьё подсказывало Виктору, куда и как сильно нужно копать. Вскоре мальчик-жук выбрался наружу по ту сторону двери. Вокруг царил полумрак, по углам что-то шуршало, а перед ним возвышалась та самая грустная девочка с золотыми волосами.

От неожиданности Виктор даже смутился. А ещё больше ему стало не по себе, когда он вдруг понял, что снова стал самим собой и теперь уж точно придётся здороваться. Что Виктор и не замедлил сделать, хотя и очень смущался.

– Привет, – пробубнил мальчик, насупившись. Он не особо любил играть с девочками, никогда и не пробовал, но эта сильно ему понравилась. Поэтому Виктор решил быть смелым, настолько, что даже протянул руку.

Поскольку девочка не ответила и руки не пожала, а стояла и пристально смотрела на Виктора и на протянутую им ладошку, мальчик решился на невиданное – он сам обхватил пальчиками руку девочки и пожал. А потом серьёзно добавил:

– Меня зовут Виктор. Давай дружить.

– Кирин, – приподняв одну из светлых бровей, неуверенно представилась новоиспечённая подружка.

Довольный Виктор ещё сильнее сжал тёплые пальцы Кирин и с нажимом произнёс:

– Всё, теперь мы с тобой друзья! – Затем осмотрел комнату и, не найдя игрушек, с досадой добавил: – Только вот во что мы с тобой будем играть? Я не принёс свои игрушки.

Девочка вслед за Виктором осмотрела свою комнату и тихо предложила:

– Может, почитаем?

– Я не умею, – насупившись, отозвался мальчик.

– Давай я тебе почитаю? Я умею, – сказала Ки.

– Хорошо, только недолго. Почитаем, а после побегаем, – согласился Виктор и пошёл следом за подружкой к книжным полкам.

– Какая у тебя любимая книжка? – всё так же неуверенно спросила Кирин, рассматривая бесконечные корешки расставленных по полкам книг.

– Про рыцарей и сражения, – с жаром отозвался мальчик.

– Понятно. Кажется, у меня есть про рыцарей. – С этими словами девочка отпустила руку Виктора, за которую всё ещё держалась, задумчиво что-то зашептала и, оторвавшись от пола, взлетела, чтобы с довольным видом вытянуть с самой высокой полки огромную тёмно-коричневую книгу.

Мальчик с восхищением смотрел на парящую под потолком девочку. Раньше мама часто рассказывала ему про светлых ангелов, которые оберегают спящих детей, и теперь Виктор был уверен, что Ки и была именно таким вот ангелом. И в жука, наверное, она его превратила.

Но это подумалось и забылось, а Кирин спустилась вниз, держа в руках огромную книжищу. Дети уселись на пол возле старого мягкого кресла, что стояло почти посередине комнаты, и, уложив книгу перед собой, открыли первую страницу.

Ки заправила за ухо светлую длинную прядь и принялась читать:

– Англия. Четырнадцатый век от рождества Христова. Первые годы правления короля…

– А здесь совсем не будет картинок? – всматриваясь в ровные строчки, складывающиеся из бесчисленных букв, подперев щёку кулачком, поинтересовался Виктор.