Но Кирюшка не мог остановиться, всё ему было интересно. Конечно же, он видел чужих коров. Видел, как они идут в поле и обратно, как едят зелёную травку, но откуда у них белое молоко, не мог понять.
– Мам, а, мам, а где они молоко берут? – опять приставал Кирюшка.
– Где-где, на языке у них молоко, – неохотно отвечала мама.
– Как на языке?
– А так! Сколько травы съедят, столько и молока дадут.
– Какой травы? – не понимал Кирюша.
– Да отстань, Кирюша. Некогда мне. Надо корову обрядить. Иди к отцу, он тебе всё объяснит.
Кирюшка, обиженный, пошёл к отцу.
– Пап, а, пап, откуда коровы молоко берут? – задал он мучивший его вопрос.
– Из травы.
– Как из травы? Она же зелёная, а молоко белое.
Кирюшку ответ отца удивил ещё больше, чем материнский.
– Вырастешь – поймёшь, а сейчас мне недосуг. Надо идти к соседу, помочь вещи упаковать, да в багаж сдать, – отвечал отец и, видя, что Кирюшка обиделся, похлопал его по плечу. – Ну-ну, не дуй губы-то. Приду – объясню, если поймёшь, – и ушёл по своим делам.
Так Кирюшка познакомился с Сироткой и с тех пор стал за ней наблюдать, изучая её привычки, характер. Первым делом Кирюшка понял, что корова любит ласку и хлеб с солью. Поэтому, когда они с отцом и матерью встречали Сиротку с поля, Кирюшка всегда вытаскивал из кармана кусочек хлеба с солью и давал Сиротке. Та хоть и не любила детишек, к Кирюшке стала относиться как к своему другу, позволяла даже похлопать себя по шее.
– Ну-ну, хорошая, Сиротка, – приговаривал при этом Кирюшка, – пойдём домой, там я тебе зелёной травки дам. Кушай…
Сиротка обводила Кирюшку своими огромными глазами и согласно кивала головой.
– Пошла, пошла, Сиротка, – так же ласково зазывала корову мать Кирюши.
Сиротка, в общем-то небольшая, чёрной масти с белой грудкой и длинными рогами, быстрёхонько шла за Кирюшкой и его мамой, обгоняя других, медленно шагающих коров. Несмотря на свои неказистые размеры, летом Сиротка давала ведро молока; не каждая крупная корова могла похвастаться таким удоем.
– Повезло тебе, Мария! Коровёнка-то чуть больше козы, а вон сколько молока надаивает! – завидовали Кирюшкиной матери местные женщины, когда она приносила два трёхлитровых бидона молока на сдачу.
– Не всё то золото, что блестит, – отшучивалась мать. – Ухаживать нужно как следует, вот тогда молочко и любая корова даст.
– Не скажи, – не соглашались с ней женщины. – А мы что ли своих не холим? Но чтобы ведро молока – редкий день, да и то, если пастух их не загоняет.
Мать дальше не спорила и, брав Кирюшку за руку, с пустыми бидонами шла домой.
По пути домой Кирюшка всегда задавал какие-нибудь вопросы. Вот и сейчас спрашивал мать:
– Мам, а зачем мы молоко сдаём?
– А как же? Ребятки, которые в городе живут, тоже молока хотят. Там коров держать нельзя, вот мы и сдаём, чтобы их накормить.
– А что такое город?
– Город – это где много-много домов из камня и высотой вон с ту сосну, – показала мама на большое дерево, стоящее у дороги.
– Такие большие? – удивился Кирюша
– Ещё и больше есть – отвечала мать.
– А как в них жить? Высоко…
– А там лестницы есть, по ним люди в свои квартиры поднимаются.
– Как поднимаются?
– Ну, идут по лесенке, с этажа на этаж.
– Какой этаж?
– Это трудно тебе объяснить. Вот поедем зимой к тёте Лене в Ленинград, она как раз на шестом этаже живёт, и тогда узнаешь, что такое этаж и лесенка.
– Мам, а я не хочу в город, боюсь города… Мне страшно, что дома высокие из камней. А вдруг они упадут?
