– Татьяна Степановна Войщикова, учитель географии. Почему-то я считал ее самой строгой и самой старой учительницей в школе. Может потому, что она еще учила моего дядю Мишу, и он, мальчишка из бедной раскулаченной семьи, помогал ей по хозяйству, и она его подкармливала.
– Александра Ивановна Сорокина (Сорочиха) – маленькая юркая старушка, большая огородница. Как только начинался учебный год, она подгадывала к школьной перемене с корзинкой красных помидоров. По 5 – 10 копеек, в зависимости от размера, мы расхватывали их словно какой-то заморский продукт. Дома ругали: «С голодного краю что ли, вон свои есть!» Но свои не успевали дозревать и съедались чуть побуревшими. Ходили слухи, что до «краснощекости» она их доводила какими-то укольчиками. Зимой у Сорочихи тоже был приварок: привозила к школьному крыльцу на санках творожные сырники – лакомство вместо мороженного, которого мы – сельские ребятишки – не знали.
Ее звали спекулянткой и никогда по имени…..
…В последнее посещение Кротовского погоста увидел небольшого юркого мужичка, снующего между могилок и раскладывающего угощение. Он обошел с десяток, а может больше захоронений, и возле каждого перекрестился и что-то положил. Я не думаю, что у него тут столько родственников. Вполне вероятно, что он памянул и своих бывших соседей, знакомых, друзей…
Вот и я, только в другой форме: по строчке, по безобидной фразочке «положил» (посвятил) моим землякам в своих трех книжках.
…Описал, что в детстве видел,
Все, что друг мне подсказал.
Пусть простят, кого обидел,
Да о ком не рассказал.
* * *
В скромном спецвыпуске районной газеты «Слава труду» о двухсотлетии Кротово, к большому сожалению, составители не упомянули известных уроженцев села: полковника, теперь уже в отставке, Петра Дмитриевича Чухина; уральского ученого, преподавателя Свердловского горного института Ивана Афанасьевича Бердова; доктора физико-математических наук, ученого с мировым именем, челябинца Александра Николаевича Брызгалова и других, некогда покинувших родные гнезда и посвятивших себя избранному делу.
У хорошего корреспондента и корова мычит, а у плохого и доярка молчит.
Редакторская поговорка
Редактор с чеховской фамилией Беликов поручил ко дню легкой промышленности написать о торжественном мероприятии текстильщиков. В зале Дворца культуры с сервированными по-праздничному столиками нашелся отдельный уголок и корреспонденту.
После многочисленных речей, пожеланий, награждений и разогрева под хорошие закуски гости расслабились и, по моим расчетам, вполне «созрели» для интервью.
Соблюдая определенный этикет, поклевал вилкой некоторые деликатесы, к спиртному, однако, не притронулся. Мои сверхскромность и одиночество с блокнотом заметили. Через некоторое время, проявив находчивость, начальница одного из цехов делегировала к моему столику двух прекрасных дам. Ни интервью, ни дружеского знакомства с молодыми текстильщицами в тот вечер не предполагалось: свои вопросы я подготовил увешанным орденами и медалями ветеранам. Но девчата, как две обворожительные бабочки, вспорхнули передо мной и присели напротив, обдавая нежностью духов.
