Жили они скромно, но интересно, о чём свидетельствовала обстановка. В большой Жениной комнате спортивные причиндалы – ракетки, горнолыжные ботинки, мотокостюм Светы, похожий на сброшенную чешую, велотренажёр – соседствовали с приличной библиотекой, саксофоном на подставке и парой стоящих картин на стенах.
В комнате Светы было больше книг по театру и элементов реквизита. Был даже старый баян, на котором она выучилась сносно играть для короткого эпизода в студенческом спектакле.
– Да, всё складывалось как нельзя лучше, – продолжил брат, – когда этого упыря кончили, да ещё не кто иной, как его старший ублюдок, наша задача упростилась. Остался только младший, которого бабка, надо полагать, убедила, а потом и устроила в вуз. В какой, вопросов нет – понятно, в самый престижный. На платное отделение попасть не так уж и сложно при её-то обширных связях.
Убедившись, что сын Каледина поступил в универ, где сам Женя после окончания стал аспирантом, он не стал спешить. Проследил за образом жизни, узнал увлечения парня, дождался, пока в их оркестре временно выбыл ударник, и только тогда вполне логично подъехал к нему.
Потом повезло ещё с профессиональной теннисной подготовкой Гриши, а затем вышло так, что и посоветоваться одинокому парню было не с кем.
– Но мы ведь не будем ему мстить? – остановилась и развернулась сестра.
– Что значит «мстить», Света? Вендетта, кровь за кровь? Если ты об этом, то, разумеется, нет. Эти подонки сами в крови захлебнулись. А мы только разорим остатки этой семейки, как это сделали с нами. По меньшей мере своё заберём…
– А ты завод папин видел?
– Конечно, я же там аудит проводил. Завода, естественно, никакого нет. Примитивный бандит разве может производить что-нибудь полезное? Вся территория без особых изысков перестроена под лофты, рестораны, ВИП-сауны и прочие воплощения бандитских фантазий.
– А оборудование, технологические линии?
– Даже следов не осталось. Продал, сволочь, всё.
После душа Света решительно заявила:
– Я хочу увидеть наследника бандитского состояния.
– Ну, это просто. Через пару дней я с ним обедаю. Приходи с подругой или с кем хочешь, сядете за соседний столик. Знакомиться, по-моему, ещё рано.
– Почему?
– Не знаю. Давай пока не спешить. Всегда ведь успеешь познакомиться…
* * *
После тренировки на кортах Женя со своим партнёром и Гриша поднялись в кафе.
– Григорий, – седовласый, моложавый, подтянутый чиновник со всеми признаками сибаритствующего бездельника отпил морковного сока и снисходительно оглядел теннисистов, – моя начальница хочет с тобой познакомиться.
– Она меня знает?
– Ну, слушай, с твоими спортивными подвигами ты становишься знаменитым…
– Она – на всякий случай – глава администрации, – Женя назвал район в Подмосковье.
Когда прощались, Гриша спросил приятеля:
– На кой она мне нужна? Ещё на работу к ней ехать…
– Не торопись с выводами. Если соберёшься вдруг свой бизнес делать, мало ли как сложится, такие люди очень полезными оказаться могут.
* * *
В кабинет высокой чиновницы его провели сразу. Хозяйка, энергичная дама в возрасте, в дорогом костюме, очках от «Армани» и с короткой стрижкой густого белого ёжика, пригласила за маленький столик:
– Григорий Антонович, спасибо, что приехали! У меня к вам дело…
В этот момент дверь резко отворилась, и в кабинет стремительно ворвалась высокая яркая девица лет двадцати пяти.
– А вот, собственно, и само дело, – усмехнулась чиновница.
