Люди в плащах издали отрывистые звуки, что показались извращенным смехом, и покинули комнату. И только запах напоминал об их недавнем присутствии.
Юрий еще долго всматривался в толстые прутья решетки, отчего в глазах начало темнеть, а потом неожиданно для себя улыбнулся на манер полоумного и прикрыл лицо ладонями. Жизнь позабавила его. Сама мысль о том, что он поверил в ее шанс, что так просто удастся спастись, наводила приступы смеха. Нет, он точно не спит – во сне чудо могло бы произойти.
В отчаянии юноша ходил кругами по влажной земле помещения, направив разум в мысли, и тихо беспокойно бормотал: «Я не сбегу… не сбегу… Я здесь и умру»… Правда, это состояние продлилось недолго, поскольку мышцы истратили последние клочки сил.
В одном месте тюремной камеры нашелся сухой участок земли, и Юрий сполз по стене, прижавшись свитером к холодному камню. Факел освещал его, отчего тень весело играла на полу; языки пламени указали на лежавший неподалеку дневник. От скуки рука потянулась за ним, и мокрая обложка неприятно коснулась кожи. Юноше срочно требовалось занять мысли чем-нибудь другим. Неспешное описание кладбищенской жизни не достигало сознания, а капание воды с потолка, притихшие дети в клетке нагоняли дремоту. Усталость ощутилась крепче, чем в любой другой момент. Организм перегорел, как лампочка, от постоянного стресса.
Скрестив руки на груди, чтобы согреть их, Юрий удобно разместил голову в едва различимом углублении в стене и перестал противиться сну. Веки тотчас же захлопнулись. Трудно было сказать, сколько времени прошло, какие сны он видел – его разбудил знакомый голос, донесшийся откуда-то сверху.
Слова слышались отдаленно и потребовалось напрячь слух.
– Юрий…
Затихло. В этом коротком звуке мгновенно вспомнилась девушка из соседней могилы. Удивительным образом всего несколько сказанных слов ее мелодичного голоса крепко отпечатались в памяти. Или же ситуация просто вынуждала его поверить в зов, в попытку помощи… Может, это была странность, что чудилась ему из-за помутнения рассудка? В качестве опровержения домысла вновь раздался голос с иной интонацией:
– Юрий!
В нем все ярче чувствовалась мольба, хрипота и дрожь связок, словно натянутых на морозе струн.
Юрий поднялся и осмотрел толстые корни на полотке и задумался: если он смог пройти сквозь землю и выбраться на поверхность кладбища, сможет ли точно так же попасть в гроб? А если не получится зацепиться и он упадет? Или земля не потянет его? От неизвестности можно было ожидать всякого.
В коридоре гулко затоптали, донеслось отрывистое карканье – люди в плащах возвращались. Делать выбор нужно было незамедлительно.
Сейчас или никогда.
Весь периметр стены пестрил неровностями, отчего получалась шаткая лестница. Юрий сунул записную книгу за пояс и поставил кроссовку на каменный выступ. Он чуть оттолкнулся, получив болезненный укол в ноге, и подпрыгнул к другому. Пальцы схватили влажный камень и несколько подтянули тело. Юноша нащупал ногой следующую опору…
Выглядело неловко, неуклюже, однако каменный пол стремительно отдалился и макушка приблизилась к потолку. Кроме частого дыхания, слышались шаги людей в плащах, их удар по клетке для проверки наличия детей по крикам.
Вдох-выдох. И он решился.
Прыжок получился слабым, и удалось схватить самый тонкий из корней. Первые мгновения юноша висел на нем, но спасительный трос затрещал и вместе с грузом направился к полу.
