– Нет, – откусила пахлавы Тумал.
И тут же сморщилась: тьфу, миндальная. Она такую не любила.
– Почтеннейшие шейхи, – прожевав, продолжила Тумал, – согласились с тем, что, возможно, эмир верующих сделал Арву беременной. Они привели хадис: «И нескольких раз довольно». Ну, для того, чтоб женщина понесла.
– А сколько раз было?.. – оживилась Умм Муса.
– Два, – хлюпнула чаем Тумал. – А так только пела…
Умм Муса покивала, забрякав подвесками. Воодушевившись, Тумал решила щегольнуть осведомленностью:
– Но потом уважаемые факихи спорили относительно слова «несколько»! А там ведь непросто все! Ведь рассказал нам аль-Харис ибн Мискин, что поведал нам Ибн аль-Касим со слов Малика ибн Анаса, который сказал: «Несколько – это между тремя и семью».
– Воистину так, – важно согласилась Умм Муса.
– А еще рассказал нам Асад: поведал нам Абдаллах ибн Халид, передавая слова аль-Калби, который пересказал сообщение Абу Салиха со слов Ибн Аббаса, который сказал: «Несколько – это между пятью и семью».
– Это еще дальше от двух, – фыркнула женщина с другой стороны чайного столика.
– Однако же есть и еще мнение, – важно подняла палец Тумал. – Рассказал нам Асад: поведал нам Ибрахим ибн Са’д со слов Абу-л-Хувайриса, что Посланник Всевышнего – да благословит его Всевышний и да приветствует! – сказал: «Несколько – это столько, что составляет от одного до четырех».
– Мда, сложный случай, – вздохнула Умм Муса.
Тогда Тумал решила еще раз блеснуть ученостью и заметила:
– А по мне, так надо вот какой хадис вспомнить: «И камни от неправедных недалеки». Госпожа Буран требует, чтобы с блудницей поступили по законам праведности, да.
– Истинно, истинно так: совершающий блуд подлежит побиению камнями, – звякнула подвесками Умм Муса и снова сёрбнула чаем.
И тут мир взорвался.
В соседних комнатах что-то грохнуло, а за грохотом последовал истошный визг:
– Аааааааа, кто сюда его пустил?! Уберите это! Брысь! Брысь! Шайтан, ааааа!!!!!
Тумал чуть пиалу не выронила.
Гвалт несся в их направлении:
– Ааааа! – Вопль стоял дикий. – Ловите! Ловите его!!! А вот тебе! Нна! Получай, о бесстыжий!
Трах! Бах! Бах! Тарарах!
– Не смей швырять в меня лампу! – раздался новый вопль. – Аааа!
Тумал таки выронила пиалу – голос был мужской.
– Не смей лампой кидать, говорю! Ааааа, зашибет! Она зашибет меня, аааааа!
– Получай, охальник!!
Бах! И звон меди.
– Протестую-уууууу!!
Бах! Бах! В ход пошла еще и посуда.
– Мерзавец! Убирайся! Это харим!
– Аааааа!
Бдыщ! А вот это был, наверное, стол.
– Убиии-ила! Аааааа!
– Всевышни-ииий! Да что ж это такое! Сумеречники! Мамочки, помогите, сумеречники!
– Убирайтесь вон, бесстыжие рожи!
Бах! Бах!
– Мяааааа! – орал кот.
– Не трогайте котика! – орал сумеречник.
И знакомый сумеречник, надо сказать: мало тебе палок было, Азимка, гаденыш, щас ты у меня…
Бах! Бдыщ!
– Нет! Нет! Только не вазой! Это аураннский фарфор, династия Лэйан! Ааааа!
Бздряк! И нету больше вазы… Ну все, Акио или как тебя там, сегодня вечером ты на зад не сядешь. Бах! Бах!
– Аааааа!
И в комнату влетел здоровенный черный кот, а следом за котом – медное блюдо. Баммммм! За котом, кубарем – сцепившиеся девчонка и сумеречник, две визжащие рабыни, еще сумеречник и еще блюдо – баммм! Посудина с протяжным звоном долбанулась о стенку над головой Тумал, кот сиганул на стол, стол был мокрый, кот с диким мявом уехал вместе с чайником:
– Мяяааааааа!
Бдыщ! Животное обрушилось со стола вместе с подносом с посудой.
