Кладезь погибших сюжетов - страница 36

Элайджа тяжело вздохнул, Флоренс поняла, что он не верил.

– Что ты знаешь про Никлауса?

Флоренс расплылась в улыбке, понимая, что тут точно можно не врать.

– Он мой… так называемый отец. Я – сгусток отчаяния и ненависти, что породили он и Ненависть. Она меня заперла в Зазеркалье, чтобы я писала судьбы для всех в этом мире. Для ее детей – хорошие. Всех остальных – дерьмовые. А потом, решив, что я бессмертна, они сделали меня ключом для Врат. Я и была бессмертна, пока вы не уничтожили мое Зазеркалье и не лишили меня магии! Идиоты! Судьбы они сами захотели себе выби…

– Значит, Клаус участвовал в создании Врат?

Флоренс закусила губу, понимая, что сказала лишнего, но было поздно – Элайджа получил, что хотел, и выпустил ее руку.

– Справишься сама? Джейк должен был уже вернуться.

– Разумеется. Иди, – ответила Аврора.

Флоренс скривилась, слыша чмоканье, впервые радуясь, что больше не может видеть – хоть не лицезреет эти противные нежности. Подпрыгнула от хлопка двери.

– Я все еще здесь. И буду благодарна, если ты помолчишь во время капельницы.

В вену на сгибе локтя впилась игла, отчего Флоренс зашипела. Да, церемониться с ней явно не планировали. Она облегченно выдохнула, ощущая, как магия заструилась по венам. Чужая, но все же магия. Она придавала сил, дарила желание жить.

– Помолчу, если расскажешь, как слепая провидица стала главой больницы.

– Не ты сделала меня потомком Времени?

– Чтобы ты сдохла в нужное время, – шикнула Флоренс, вдруг злясь.

Аврора цокнула, но промолчала, даже не сделала больно. А Флоренс вдруг поняла, что ей нужно сделать. Как же удачно, что ее перевозят в дом, где она сумеет провернуть свой план и подведет последнюю пьесу к кульминации!

Бог леса Николас умирал.

Даниэлла оторопело смотрела на старика с короткой седой бородой и лысой макушкой, руки которого уже наполовину превратились в ветви и покрылись желтыми листьями. Не только природа готовилась к осени, но и бог леса, который застал образование Врат меж мирами.

Рядом с Николасом играл маленький зеленоволосый мальчуган. Еще совсем юный, но все знали, что едва у того начнет расти щетина – Николас уйдет.

– Я думала, боги живут вечно, – сказала Даниэлла, сдерживая всхлипы. Джейкоб сел рядом и обнял ее за плечи. – Я видела его три недели назад!

Элайджа тяжело вздохнул, сложил руки на груди. Уставший, изможденный, ведь не спал всю ночь, он тряхнул головой.

– Все мы смертны, Дени. И боги не умирают, они сливаются с лесом, который до этого выращивает им замену.

Даниэлла смахнула слезы, посильнее сжала руку мужа, понимая вдруг, что Николас не увидит ее сына. Бог так радовался, узнав, что она беременна! Так ждал рождение наследника трона, чтобы показывать ему свой лес и рассказывать историю Солариса.

Николас с трудом понимал, где находился. Бормотал что-то несвязное, играя в деревянные машинки с мальчуганом, что вот-вот его заменит. Джейкоб привел их в особняк полчаса назад, когда понял, что сам не сможет вытянуть из бога нужную информацию.

– Николас? – позвала Даниэлла, и он откликнулся. Повернулся к ней, улыбнулся беззубым ртом.

– Деничка, – пробормотал он, поддаваясь к ней. – Ты ждешь малыша, да? Малыш… мальчуган, что унаследует крылья и любовь к костям.

Королева опустилась на колени, взяла Николаса за руки, глотая слезы, так больно было видеть его таким, так невыносимо было осознавать, что умирают даже те, кто кажутся тебе бессмертными.