И всё орал:
– Мамочки-и-и-и! – будто не веря тому, что сейчас происходит.
А происходило то, что он умудрялся не только отбиваться, но и атаковать. То меня, то Исидору, то остальных. Стук деревянных мечей набирал силу. Лёва, весь мокрый от пота, стоял насмерть, а на него обрушивались удары со всех сторон.
Первыми он отшиб Целительниц. Потом досталось Горо и Мичи. Когда и Исидора сдалась под его напором, остался только я.
Бой продолжился.
Я не жалел Лёву и не делал ему поблажек, но всё же дрался не в полную силу, давая противнику ощутить вкус возможной победы. И он махал мечом всё виртуознее, его шаги становились всё легче и быстрее, а удары сильнее.
Но когда поединок достиг пика, Лёва неожиданно отступил и опустил меч.
– Ты чего? – уставилась на него Исидора. – Ты почему остановился?
Он поднял голову, вытер мокрый лоб ладонью и с большой благодарностью посмотрел мне в глаза.
– Потому что всегда есть тот, кто сильнее.
Я сощурился и добавил:
– Но это не значит, что нужно перестать сражаться.
Это были не мои слова, а слова моего отца и тех, кто учил меня драться в Корпусе.
Лёва посмотрел на остальных. Не знаю, что он увидел на их лицах, но через секунду наш бой продолжился – Лёва кинулся в атаку с новой силой.
Нет, в этом поединке он не победил, но к другому поединку был готов, как никогда до этого.
И вот через два дня наступил долгожданный понедельник – тот самый день, на который был назначен бой между Саблиным и Зверевым.
Уже с утра два наших шутника, Тарас и Яков, принимали ставки, а заодно приглашали всех подряд на «Битву двух слабаков! Неслыханное противостояние! Приходите, не пожалеете! И захватите носовые платки для рыданий от восторга!».
Поединок должен был пройти прямо на занятиях Адриана Коровина.
Правда, он ещё об этом не знал.
И вот когда настало время урока, и Коровин вместе со своим секретарём Лизой появился на площадке для тренировок, то они оба замерли от недоумения.
Вокруг площадки собрались Витязи-первокурсники, человек двадцать – те, у кого был свободный вечер. Никто не хотел пропустить такое зрелище – уж слишком его разрекламировали Тарас и Яков.
Но Коровин, конечно, подумал, что студенты явились посмотреть на его урок, потому что его ведёт заслуженный артист недавно открывшегося столичного театра.
Учитель приосанился, а его поведение стало ещё более театральным.
Он позволил нам взять мечи со стеллажей с оружием, а затем гордо и громко объявил, оглядывая группу:
– Ну что же, дорогие ученики! Начнём!..
***
И всё началось.
Саблин рванул в атаку первым. Он уже с утра был нервным и в удар вложил всё своё напряжение. Казалось, одним взмахом меча он собирался рассечь противника надвое и закончить на этом.
Лёва успел лишь поставить блок и отшатнулся назад, а лучше сказать – отъехал: его ноги скользнули по площадке, но он устоял.
Разница в росте между противниками была приличная.
Высокий худощавый Саблин и коротышка (теперь сильно похудевший коротышка) Зверев. Их бой начался не просто стремительно и жёстко, но и на равной силе, так что разница габаритов сразу отошла на второй план. Теперь всё решали мастерство и выносливость.
– А что, собственно… – открыл рот Коровин, – а что, собственно, происходит?.. А?
Он посмотрел на парней, сцепившихся в поединке, потом уставился на своего секретаря и снова недоумевающе пробормотал:
– А кто, собственно, объявил поединок? Я не объявлял… а вы?
