Кланькины истории. vol 1 - страница 5

Воспользовавшись переполохом, Любавина мама отвела Кланьку в сторонку и тихо предупредила: «Кланя, осторожнее. Любава – аферистка!»

Любава фонтанировала идеями, любила розыгрыши, не лезла за словом в карман и питала нежные чувства к авантюрам. Она была настолько яркой, что иногда Кланька пугалась…

В купе столкнулись две симпатичные старушки. Они тыкали друг другу в нос билеты и причитали:

– Вот, смотрите, какое у меня место. А вагон какой. Смотрите. А время. У вас тоже так? Что ж такое?

Пытались найти хотя бы одно отличие. И нашли ведь – отличались номера поездов. Правда, за выяснениями истины второй поезд ушел. Потерпевшей пришлось выселиться, и в купе осталась одна старушка.

Стоило поезду тронуться, Любава с Кланькой начали петь. Тосе оставалось мучительно краснеть за них.

Таможня

Время пронеслось незаметно. Пришла пора для встречи с отважными таможенниками. Тося как раз получила новый паспорт. У Любавы и Кланьки не хватало вкладышей – непонятных, но крайне важных документов… Счастливый таможенник вызвал их в купе.

– Ну, что? Границу нарушаем? Нехорошо, нехорошо. Придется ссаживать. И сколько денег везете?

– По полторы тысячи рублей, – гнусаво признались нарушительницы.

– Ссаживать! – уверенно отчеканил таможенник.

– Но мы, но мы… – Любава неожиданно залилась горькими слезами.

И вдруг с надрывом:

– Дяденька-а-а!

Кланьке стало неловко. Ей казалось, надо держаться мужественнее, да и если все разложить по полкам, помочь таможеннику лучше разобраться в ситуации, все может и обойтись.

– Мужчина, послушайте, – начала она. – Мы студенты…

Любава яростно наступила ей под столом на ногу.

– Дяденька-а-а! – лицо ее потихоньку начало распухать от слез, она заламывала руки и закатывала глаза.

Кланька подумала, что ей показалось. И продолжила гнуть свою линию.

– Мужчина. Поставьте себя на наше место. Мы весь год копили на отпуск. Вы же видите, мы не аморальные элементы. Мы бедные студенты.

Опять удар по ноге. Видимо, не чудится.

– Дяденька-а-а!

– И где же вы учитесь?

– Там-то, там-то.

– Гуманитарии, то есть? – оживился таможенник.

– Да.

– Ну, так и подходите к процессу творчески.

– Как, как творчески? – засуетилась Кланька, не знакомая с жизнью простого труженика-таможенника.

– Творчески, – отрезал таможенник.

В сознании Кланьки что-то прояснилось, и она выпалила: «Пятьсот!»

Таможенник обалдел. Любавины слезы испарились.

– С каждой? – послышалось Кланьке.

– За двоих, – неуверенно пробормотала она. Ее мир держался на волоске.

– Идет!

Счастливая Кланька, которой казалось, что она обвела врага вокруг пальца, бросилась за деньгами. После расчета счастливый таможенник элегантно выскочил из вагона.

– И сколько вы дали, деточки? – поинтересовалась тетушка из соседнего купе.

– Пятьсот!

– У… Они, вообще-то, по пятьдесят берут…

– Ох, ах, – вздохнула проводница. – Не предупредила девочек, забегалась… Ой, вот и остановка. Не ходит далеко.

Дружба с машинистами

Печальные, они прогуливались по перрону. Тут их и заметил молодой сотрудник железнодорожного транспорта.

– Девчонки, а хотите в кабине машиниста прокатиться?

– Это как это так?

– Запросто! Через четыре часа остановка следующая будет, нас сменят, а пока можно.

Тося пулей понеслась в купе и сгребла в мешок еду.

– Вот! Чтоб нам не голодно было эти четыре часа, – пояснила она машинистам.

Лишних сидений в кабине машинистов не было. Разместились втроем на каком-то железном баке. Все четыре часа травили анекдоты и ели. Машинисты окончательно расслабились и разрешили Любаве погудеть машинистским гудком.