Кларица (сборник) - страница 11

Что Доб и Лебег играют в слирп, стало ясно с первых же слов. Что Кларицу насторожило. Матчи по слирпу показывают по телевизору, и этих парней вся Флетония знает. И будь Кларица неравнодушна к игре, еще на улице могла догадаться, что за сюрприз ее ждет. Но не догадалась. И, наверное, к лучшему. А то бы возникло предубеждение. Еще до переезда в Дорлин она сталкивалась с болельщиками, завсегдатаями стадиона. Ругаются, спорят, орут. За кружками пива до драки доходит. И не составляло труда представить, что там, на стадионе, творится! Да озноб пробирал. Да Кларице приплати – калачом не заманишь. Оказаться среди этих типов?! Где ни лиц, ничего, лишь отверстые глотки!..

Но Доб и Лебег оказались другими. Еще вчера Кларица и подумать не могла, что при слове «слирп» ее не стошнит. Что между фанатами, заполняющими трибуны, и теми, кто выходят на поле, пролегает граница, причем не полоска земли, а целина на тысячу верст. Те и другие живут в разных совсем измерениях, на стадион попадают через разные входы. И еще понравилось, что парни ничуть не стесняются, что слирп – их профессия, что перебрасываться блюдцем – источник дохода, и отнюдь не плохой. И что они могут позволить себе пригласить двух таких замечательных девушек в «Розовый купол». То есть зарабатывают они немало. Но у карьеры слирписта есть один минус – недолговечность этой карьеры.

– Мне двадцать девять, – потягивая сок из бокала, сказал Доб (от вина они отказались, вино заказали для женщин), – детский ведь, в сущности, возраст. Ан нет, уже думай, а как-то жить дальше.

– Будь я инженер или кто еще там, – продолжил Лебег, – да я бы ощущал, что я в самом начале. Дом, машина, семья – обустраивай жизнь. Человек. Человечью. Нормальную, в общем.

– А у тебя, что же, машины нет? – на удивление быстро захмелела Вигда.

– Есть. Даже две. Сегодня у меня все есть. Но что будет завтра?

– Косой Сажень руку сломал, – сказал Доб. – Страховка, то-се, перебьется покамест. Но серьезно сломал. В слирп уже не вернется. И теперь начинай, значит, брат, все с нуля.

– Ничего себе ноль?! – прыснула Вигда.

Она и Кларице подливала, но Кларица, даже если бы захотела, не смогла бы за нею угнаться. Да и зачем? С парнями было хорошо, было интересно их слушать: другая совсем, непонятная жизнь.

– Я бы тоже мечтала с такого нуля, – продолжала Вигда хмелеть. – Конечно, если пока в слирп играл, из ресторанов не вылезал. Машины менял как перчатки. На черный денек не откладывал. Но кто с головой, – постучала она себя по прическе (у нее и прическа в тот день была выше обычной), – до гроба тому сыром в масле катайся!

– Верно, – согласился с ней Лебег, – это ты верно говоришь. Только жить-то – оно всегда хочется. Рестораны, машины. И женщины тоже, – в отличие от Доба он оказался немного развязней, или нарочно подыгрывал Вигде. – Что не сможешь сейчас – завтра точно не сможешь. Накопишь мешок, и сиди на мешке. Будто в этом сидении весь смысл жизни?

– А в чем? – рискнула спросить его Кларица.

– Сложный вопрос, – посмотрел Лебег на Кларицу, и всю его развязность как рукою сняло. – Когда я был пацаном, и из школы за драку выгнали, я знал на него как ответить. В двух шагах от школы была спортивная площадка, и на этой площадке мне не было равных. Математика с физикой вот сюда не входили, – и, подражая Вигде, он тоже постучал себя по затылку. – Но так разлеглось… Нет, я не хочу сказать, что это простое занятие. Даже тем, у кого все как будто выходит… Когда меня пригласили играть – четвертая лига, смешно говорить, – и тренер меня стал гонять как козу: – Беги! Упади! Да не так, идиот! На задницу падать – там копчик сломаешь. Ты в жменю себя, весь в кулак соберись!.. – И это я на всю жизнь запомнил: в кулак, расслабляться нельзя. Почувствуешь слабость – да рогом упрись, но на поле не смей. И поверь, навидался таких, кто про этот «кулак» не послушал. Да Косой Сажень – ответственный матч, – но нельзя ему было на поле в тот день. Себя, свою суть был обязан услышать.