Клетка из слов - страница 19

– Сэм – мой брат, – объясняет она.

– Зачем ты притворялась, что он собака?

– Мне нравится о нем говорить, – отвечает Харпер, – но это какая-то шиза: постоянно говорить о своем мертвом брате. А так я могу говорить и не говорить о нем в одно и то же время. Сэм был чуть старше, чем я сейчас, когда это произошло. Он слишком резко развернулся на мотоцикле. Может, поэтому я себя так странно чувствую в этом году. Скоро я стану старше, чем был он. Сэм ел картошку фри только с горчицей. И всегда знал, когда я грустила.

Я неловко похлопываю ее по плечу. Надо придумать с плачущими женщинами стратегию получше. Как-то часто я в последнее время с ними сталкиваюсь.

– Не надо больше это обсуждать! – вспыхивает Харпер, приглаживая волосы. – Я просто подумала… ну, после того что мы сделали там, в пещере… что ты заслуживаешь правды. – Она вздыхает. – Знаешь, ведь можно иногда вернуть мертвых, ну, с помощью колдовства. Я пыталась его вернуть, но не получилось. – Она покачивается, упершись взглядом во что-то невидимое. Я понимаю, что Харпер снова пьяна. – А что за секрет ты хотел рассказать, Уайлдер?

– У меня его не было, – вру я. – Что насчет тебя, Нат? Ничем не хочешь поделиться?

– Э… – Нат явно нервничает, как будто боится нас разочаровать. – Я не знаю.

– Натти, – умиляется Харпер, – просто открытая книга.

– Неправда, – его это явно задевает. – Я тоже могу рассказать всякое.

– Например? – спрашиваю я.

– Неважно, – после короткой паузы отвечает Нат с максимальным достоинством.

Мы оба смотрим на него и ухмыляемся.

– Что? – Раздражение на его милом, искреннем лице только усугубляет ситуацию. Одна из немногих вещей, которая раздражает Ната, – когда над ним смеются. Харпер хихикает, и я не могу удержаться от смеха. В итоге мы с Харпер уже валяемся на песке и задыхаемся от хохота.

– Что такого смешного? – не унимается Нат. – Я не понимаю…

Мы еще долго не можем успокоиться.

Наверное, над таким могут смеяться только дети. Взрослые быстро привыкают к абсурдности этого мира.

Наступают тихие золотые дни. Когда появляется возможность, мы выходим на лодке, но проявляем осторожность. Мы не лазим в пещеры и избегаем открытого моря, предпочитая держаться берега с его укромными закутками среди скал. Я все думаю про Кристи Бэрам, которая исчезла, плавая рядом с Кастином.

Я обрезал у пары джинсов штанины и превратил их в шорты. Чем больше я загораю и чем слабее моя прическа напоминает свой первоначальный вид, тем больше я становлюсь похожим на Ната, и это не может не радовать. У меня возникает мысль, что люди могут принять нас за братьев. Я даже начал немного растягивать свою «а», пока взгляд Ната не подсказал, что я делаю это неправильно.

Я размышляю о своей компенсации. Мне нужно отнестись к этому со всей ответственностью. Я пытаюсь придумать что-нибудь такое, что мы можем сделать вместе: немного опасное, немного сумасбродное. Так мы снова окажемся на равных.

Гениальная идея приходит ко мне, когда я помогаю папе убираться в сарае за домом и натыкаюсь на несколько баллонов с краской. Они старые и ржавые, и сначала я сомневаюсь, что они рабочие. Но когда нажимаю на распылитель, из него вырывается ярко-зеленый фонтан и оставляет неровный круг на моей голой ноге. Я вздрагиваю от неожиданности, и тут у меня возникает мысль.

– Ты сможешь сегодня взять лодку? – спрашиваю я Ната. Мы жарим зефир на углях нашего потухшего костра. Скоро мне нужно возвращаться домой, чтобы поужинать с родителями. Но, надеюсь, ночь только начинается.