– Пожалуйста… не надо… не делайте этого, – прошептала она, но её слова, казалось, обратились в пустоту.
Игорь повернул голову к ней, но ничего не сказал. Его взгляд был тяжёлым, исполненным той усталости, которая не оставляет шанса на слова. Катя отвела глаза, как ребёнок, пойманный на проступке, и вновь сжалась в углу, пытаясь исчезнуть.
– Это нужно сделать, – тихо сказал Игорь, обращаясь скорее к себе, чем к кому-либо ещё. – У нас просто нет другого выбора.
Он сделал ещё один шаг, оставляя Анну на полшага позади. Её ноги, казалось, дрожали под её весом, но она продолжала двигаться, как марионетка, ведомая чужой волей.
Ольга внезапно заговорила. Голос у неё был низким, почти шипящим.
– Они хотят нас уничтожить, – сказала она, её слова были наполнены ненавистью. – Вы правда готовы им подчиниться? Прямо так, на их условиях?
– Что ты предлагаешь? – Игорь не обернулся. Его голос был спокойным, но в нём звучал металл. – Умереть сейчас или ждать, пока нас убьют потом? Ты хочешь пойти на принцип? Удачи, Ольга.
Она замолчала, и её губы сжались в тонкую линию. Взгляд метался по комнате, но она не смогла найти, на чём задержать внимание. Вадим, стоящий рядом, скользнул по ней взглядом, но ничего не сказал.
Игорь и Анна наконец подошли к кровати. Их фигуры были как два силуэта на фоне великолепия красного цвета. Оба молчали, но в этом молчании скрывалась всепоглощающая бездна – страх, стыд, боль, отчаяние, смешанные в смертельном коктейле.
Игорь опустил взгляд, снова сжал её плечо и тихо прошептал:
– Мы справимся.
Анна закрыла глаза, её ресницы дрожали, как крылья запертой птицы.
Она стояла перед кроватью, словно перед пропастью. Её тело будто окоченело, и даже дыхание стало поверхностным, сдержанным. Руки медленно поднялись к воротнику её кофты, а пальцы дрожали так, что, казалось, они не слушались её. Она попыталась глубоко вдохнуть, но воздух, наполнивший лёгкие, был тяжёлым, словно свинец.
Остальные участники молчали, напряжённо наблюдая за ней, хоть и пытались отводить взгляды. Эта сцена тяготила всех, даже тех, кто старался держаться хладнокровно.
Ольга сжала руки в кулаки, её ногти впивались в ладони, оставляя глубокие полумесяцы. Катя, закрыв рот ладонями, беззвучно плакала. Вадим стоял неподвижно, приковавшись глазами к полу, а лицо не выражало ничего. Лишь Артём, судорожно сжав зубы, смотрел на противоположную стену, избегая смотреть на происходящее.
Анна медленно стянула кофту через голову, и холод комнаты обжёг её кожу. Её худощавая фигура показалась обнажённой, хотя под кофтой была простая майка. Она прикусила губу, сдерживая слёзы, которые готовы были вот-вот хлынуть.
Её движения были осторожными, почти механическими, как будто она пыталась защитить себя от невидимого взгляда. Каждый её жест казался осознанным, но в этом не было ни грации, ни уверенности – только подавленное стыдливое отчаяние.
– Не смотри на меня, – почти беззвучно прошептала она, повернув голову к Игорю. Её голос был настолько слабым, что его мог услышать только он.
Игорь отвёл взгляд. Он сам едва сдерживал дрожь, но его лицо оставалось внешне спокойным. У него возникло желание сказать что-нибудь, но он понимал, что любые слова сейчас будут лишними.
Вместо этого он сделал шаг назад, оставляя ей пространство. Она заметила этот жест, и в её взгляде мелькнула искра благодарности, быстро сменившаяся новой волной стыда.
