– Что… что это? – пробормотал Артём, но его слова утонули в хаосе звуков.
Ольга схватилась за голову, пальцами судорожно вцепившись в волосы. Она попыталась сделать шаг назад, но ноги у неё подкосились, и она рухнула на пол. Упавшее тело начало выгибаться в неестественных судорогах, как будто её током била невидимая сила.
– Остановите это! – почти завизжала Катя, но её голос был слабым, потерянным в этом гуле. Она прижалась к стене, словно пытаясь спрятаться от невидимого врага.
– Господи, хватит! – выкрикнул Игорь, его лицо было бледным, губы сжаты в тонкую линию. Он бросился к Ольге, но в последний момент замер, не решаясь дотронуться до её извивающегося тела.
Ольга вскрикнула – звук был полон такой боли, что он пронзил всех присутствующих, будто стрела. Она судорожно царапала пальцами пол, тело выгибалось дугой, а глаза закатились так, что виднелись лишь белки.
– Она… она умирает! – выкрикнула Анна, почти теряя голос.
– Мы ничего не можем сделать! – резко бросил Вадим, который стоял в стороне, стиснув кулаки. Его лицо оставалось каменным, но на лбу блестел пот.
Прошло несколько мучительных минут. Звук прекратился так же внезапно, как и начался, будто кто-то выключил невидимый рубильник. Наступила тяжёлая тишина, нарушаемая только прерывистым дыханием Ольги.
Она лежала на полу, её тело больше не содрогалось, но выглядела она как сломанная кукла. Волосы прилипли к вспотевшему лбу, кожа была мертвенно-бледной, губы чуть подрагивали, будто она пыталась что-то сказать, но сил не хватало.
– Ольга… – тихо позвал Игорь, присев рядом с ней. Его голос был осторожным, почти ласковым.
Она медленно открыла глаза. В них не было прежней уверенности, только растерянность и страх. Она пыталась подняться, но её руки дрожали так сильно, что она снова упала на колени.
– Не трогайте меня, – хрипло выдавила она, отодвигаясь, словно испугавшись даже тех, кто хотел помочь.
– Ты в порядке? – осторожно спросил Артём, делая шаг к ней.
– В порядке? – Ольга посмотрела на него с ненавистью, но её голос дрожал. – Это… это невозможно. Они издеваются над нами.
– Я же говорил, – тихо произнёс Вадим, всё ещё оставаясь на месте. Его взгляд был прикован к Ольге, но в нём читалась скорее холодная отстранённость, чем сочувствие. – Им лучше не перечить.
– Замолчи! – выкрикнула Ольга, но её голос прозвучал не так громко, как она, вероятно, хотела.
Она закрыла лицо руками и замерла, а её плечи содрогались в беззвучных рыданиях. Остальные переглянулись, но никто не осмелился подойти ближе.
Голос вновь раздался, словно наблюдая за всем этим с верхушки Олимпа, недосягаемый и бесстрастный:
– Это наказание за неподчинение. Мы предупреждали.
– Ублюдки, – прошептала Ольга, едва слышно, но кроме неё никто больше не высказал ни слова.
Словно после этого всё окончательно утвердилось: никто не уйдёт отсюда добровольно, никто не сможет избежать наказания, если пойдёт против правил.
Комната вновь погрузилась в тишину, но теперь она казалась осязаемой, обволакивающей, как саван.
В комнате воцарилась тишина, такая плотная, что, казалось, её можно потрогать. Звук, только что терзавший пространство, оставил за собой не просто покой – он словно высосал воздух, заполнив пустоту тяжёлой, удушливой атмосферой. Никто не решался нарушить молчание.
Ольга сидела на полу, нетвердо обхватив колени дрожащими руками. Она смотрела в одну точку перед собой, как будто там, в этой невидимой точке, был ответ на всё. Но ответа не было.
