— Сейчас принесу. Больше ничего не надо?
— Нет. Хотя газеты старые нужны.
— Чтобы блестело?
— Конечно, — улыбается она, снимая уже шторы, а я спокойно прикрываю дверь и спускаюсь на первый этаж. – Нина Георгиевна, а у вас есть…
Язык липнет к небу, а тело наливается свинцом, когда вижу, с кем вахтерша разговаривает.
— Погоди, Любушка. Вот тут еще подпиши, — она тыкает на бумагу, а этот ублюдок ставит свою закорючку. Я хватаюсь за стену, потому что ноги подкашиваются.
— Что ты тут забыл?
— Хочу быть поближе к тебе, моя любовь… — подмигивает мне, поднимая на плечо спортивную сумку.
— Так вы встречаетесь?
— Нет!
— Да!
— Чтобы никаких жалоб, Люба… Выгоню, не пожалею.
— А почему вы мне это говорите!?
— Потому что именно женщинам нужно следить за своей нравственностью.
— А мужчинам не надо? Это что за устаревшие стереотипы?
— Правильно, Нина Георгиевна. Что для мужчины опыт, для женщины уже блядство. Кто ее такую потом замуж возьмет, верно?
— Верно говоришь. Современная молодежь совсем распустилась. Особенно девушки. Люба, ты услышала про жалобы?
— Не волнуйтесь, я прослежу, чтобы Люба вела себя хорошо.
— Да пошел ты со своим «хорошо»! — рублю на корню и поднимаюсь по лестнице буквально бегом.
— Люба, а комнату показать?!
— Дайте ему компас! — кричу вниз и спешу скорее закрыться в своей комнате. Часто дышу, смотря на Асю.
— Что случилось?
— Нет у нее средства. Так помоем. Но кажется, это бесполезно… Все бесполезно.
14. Глава 8.
Я не смогу так жить… Просто не смогу постоянно прятаться. Я смогу поступить куда угодно. Через год, через два, работать как мама продавщицей.
— Люб, да что с тобой? Поговори со мной!
— Не могу, не могу, Ась, — В тот же миг я выбегаю обратно, торопясь в универ, чтобы добраться до финансово-аналитического отдела и найти главного бухгалтера, женщину строгую, но приятную на вид.
— Мария Андреевна, стойте! — успеваю как раз, когда она закрывает кабинет. – Здравствуйте.
— Здравствуй, Люб, что за спешка? – она надевает свой желтый пиджак и поправляет прическу. На меня смотрит удивленно. — Ты в порядке? Выглядишь неважно.
Да, по сравнению с ее совершенством я как бомж. Запахиваю кофту, в которой прибежала, обнимаю себя.
— Хотела узнать… Ну, просто уточнить, есть ли шанс вернуть деньги… За учебу. Хочу уйти.
— Почему?
— Ну… Юриспруденция не мое.
— Да что ты?
— Да. Так можно?
— Можно конечно, — внимательно оглядывает она меня. – Знаешь, что, пойдем выпьем кофе.
— Я бы хотела вернуть деньги и…
— Давай мы все – таки выпьем кофе и поговорим, — хватает бухгалтер меня за руку, но я дергаю ею
— Да не могу я ничего рассказать, как вы все не понимаете!
Она убирает от меня руку, кивает. Поворачивается к двери.
— Забыла, что у меня есть чайник и конфеты. Рассказывать ничего не нужно, просто послушаешь меня, хорошо?
Я не знаю почему, но спокойный тон действует, и я прохожу в ее светлый кабинет, падаю в кресло. Она молчит минут пять, пока закипает чайник, пока достает конфеты. И открывает рот, только когда я делаю первый глоток горячего напитка.
— Сахар?
— Конфеты же..
— Ну да. Иногда… — она вздыхает, чуть наклонившись ко мне. — Так случается, что мы падаем, в реку. Порой не сами, порой нас толкают. И помощи ждать неоткуда. Телефона нет. Ты одна. Ты можешь поддаться течению, можешь просто плыть по нему, чтобы по итогу утонуть и стать еще одной безызвестной жертвой, имя которой никто не запомнит. А можешь выбраться… Плыть против течения. Чтобы не просто выжить, чтобы гордиться собой. Чтобы стать тем, кем ты хочешь. Ты же хотела стать судьей, помнишь? И сейчас ты хочешь все бросить потому что упала в реку?
