Громко хлопает входная дверь. Это с работы возвращается Катя.
Бабушка, словно с дверным хлопком очнувшись от гипноза, говорит, что пойдет спать. Время давно уже перевалило за девять.
Катюшка по-сестрински взъерошивает кудри Славы, а тот сияет улыбкой, как начищенный медяк. За его спиной Сашка демонстративно пихает себе в рот два пальца, имитируя звуки рвоты. Когда Денис убирает со стола, он четко слышит ее ревнивое «подкаблучник».
Посиделки заканчиваются ближе к десяти, когда все песни уже спеты, а ужин съеден. Сашка без стеснения закатывает глаза, когда Слава предлагает Кате свою помощь с грязной посудой.
Прощаясь с ребятами у калитки, Денис впервые за все время в Ручейном так отчетливо ощущает лето. Толик с радостью соглашается позаниматься с ним пением в будни. Славка же, поразмыслив, говорит, что обучать игре на гитаре регулярно не сможет.
– Работа у меня. На этой неделе ночных смен полно. Напарник заболел. Но ты не унывай, поднатаскаю тебя, если надо.
После упоминания о напарнике Денис чувствует, как по спине бегут мурашки.
Толик напоследок рассказывает про школьного учителя, у которого они учились вокалу, а Славка кивает и добавляет свое. Вся их речь превращается в неразборчивый шум где-то на середине.
«Котов еще в школе втюрился в одного…»
«…футболиста».
«В общем, плохо все кончилось».
«А. Славка-то…»
«…Он избежал участи Мурата».
«Он же не виноват в том, что какой-то ненормальный втрескался в него».
Перед глазами встает серьезное лицо Кирилла, и его голос в голове звучит как наяву. Денис с подозрением поднимает взгляд на Славу.
Интересно, что тот почувствовал, когда ему признался одноклассник? Отвращение? Равнодушие? А может?.. Нет-нет, ведь Славка даже намека не давал, что Мурат его друг. Ну и что, что Толик знаком с Муратом с пеленок? Это ничего не значит, как и то, что Слава работает с Котовым на заправке. Случайность, не более.
«А если нет?»
– Передай, пусть выздоравливает.
Славка закрывает калитку на щеколду с внешней стороны.
– Кто? – Он поднимает глаза. Холодный свет уличных фонарей превращает его лицо в гипсовую маску.
– Мурат.
Слава недовольно сводит брови, смотрит укоризненно, будто на нерадивого ученика. Толик обеспокоено дергает его за рукав футболки, что-то говорит одним только взглядом. Славка шумно выдыхает через нос и, взяв Сашу за руку, уходит с ней вперед.
– Я сказал что-то не то? – Денис нервно чешет свой затылок. Он облажался, и, видно, по-полной.
– Не то чтобы. – Толик пожимает плечами. – Понимаешь, Слава очень чувствительный, особенно когда дело касается…
Он, полный невысказанного сомнения, некоторое время молчит, раздумывая над чем-то, затем аккуратно интересуется:
– Значит, с Муратом Котовым ты уже знаком?
– Я виделся с ним пару раз. Не более. – Денису неприятно то того, что его слова звучат как оправдание.
Будто, упомянув лишь имя, он посягнул на что-то запретное, личное, на что-то, о чем можно говорить только в закрытых кругах. Мурат вдруг становится сокровенной тайной, а Толя и Слава – его ревностными стражниками.
– Ясно. Не нервничай так, все хорошо, ты же не сказал ничего плохого.
– Послушай… – «Позорище. Черт, просто спроси. Не убьют же за это, в конце концов». – Почему Слава пришел только с тобой? Вы же с Муратом друзья. Вроде.
– А он тебе зачем-то нужен?
– Нет-нет, я просто так спросил. – Денис с напускным безразличием машет ладонью.
