Эльвинг кивнул.
– Замечательно. Таня, объясни им что и как, а мы с Егором немного задержимся. Мне с ним надо обсудить один финансовый вопрос.
Я прекрасно понимал, что вовсе не это он со мной хочет обсудить, но не спорил. Я мрачно наблюдал, как мои друзья идут к машине и как Танька показывает им, как открыть дверь. Ольга обернулась и посмотрела на меня с такой болью, что я с трудом сдержался, чтобы не убежать. Когда-то я считал, что выдержать пытливый взор Ратобора – самое трудное. Теперь понял, что самое трудное – выдержать полный страдания взгляд его дочери.
Вячеслав Павлович наблюдал за нами.
– Зачем же ты соврал? Ты же видишь, что нравишься ей, и я вижу, что она нравится тебе? Тебе ее не жалко?
– Да что вы понимаете?!! – не выдержал я. – Отстаньте, и без ваших дурацких вопросов тошно!!! – Я резко отвернулся, чтобы Вячеслав Павлович не видел моего лица.
– Тебе полегчало? – спокойно спросил он.
– Да, – буркнул я. – Но это не ваше дело.
– Возможно, – все так же спокойно ответил он. – Просто я тебя не понимаю.
– Не понимаете? – разозлился я. – Хорошо, я объясню! Да, я люблю ее, и можете считать это подростковой блажью, как посчитает большинство взрослых. Но я не смогу ничего ей дать кроме боли! Пусть лучше она забудет обо мне сейчас. Может, ей и будет больно, но это ничто по сравнению с тем, что может ждать ее в будущем!
– Я бы не назвал это подростковой блажью, раз ты понимаешь такие вещи. Но насколько ты прав?
– Прав. В том-то и дело, что прав, – очень тихо сказал я. – Я не рассказывал обо всех правилах перехода…
Вячеслав Павлович молча выслушал меня.
– Вот, значит, как.
– Да. В том мире люди живут дольше, чем в нашем. Ольга может прожить и двести, и триста лет, но она будет расти, взрослеть, а я так и буду оставаться подростком. И так пятьсот лет! Вы понимаете это?!!
– Понимаю. Прости меня, Егор. Я действительно понимаю, насколько тебе тяжело. Но все-таки, может, тебе стоит все рассказать Ольге? Не решай за нее, что для нее лучше. Самая большая ошибка, которую могут допустить люди, – это начать решать за других, что им лучше, а что хуже. Расскажи ей все. Насколько я мог понять, она умная девочка. Поверь – так будет лучше.
– Возможно. Я не думал… – Я растерянно замер. Действительно, почему я не думал об этом. «Да потому, что ты сосредоточился только на себе! Ты только о своих страданиях думал!» Этот ответ был настолько очевиден, что я чуть не разревелся от отчаяния. Неужели я всего лишь холодный эгоист?
Старясь не смотреть на Ольгу, я плюхнулся рядом с ней на сиденье.
– Эльвинг, помоги мне, – попросил Вячеслав Павлович, заглядывая к нам. – Тань, ты тоже.
– Что?! Помочь? – Танька растерянно посмотрела на Вячеслава Павловича.
Эльвинг быстро все сообразил и выволок ее из машины.
– Насколько я понял, ваши «друзья», убегая, побросали все оружие. Надо проследить, чтобы его никто не подобрал, – услышал я Вячеслава Павловича.
Вскоре никого из троих уже видно не было.
– Чего тебе надо? – тускло спросила Ольга. – Зачем все это?
– Я просто хотел сказать… – Я сглотнул и смело закончил: – Я соврал! Эл был прав.
Ольга стремительно обернулась и накинулась на меня с кулаками.
– Идиот, кретин, болван!!! – Я не защищался, лишь смотрел на нее. Потом порыв иссяк и Ольга зарыдала.
– Прости.
– И это все, что ты можешь сказать?!
– Оль, я хочу объяснить, почему я это сделал.
Ольга слушала мой рассказ молча.
