Америго
Как только я проснулся, первой мыслью была она.
Чёртово любопытство. Оно всегда делает меня одержимым.
Я сел на кровати, провёл ладонью по лицу, отгоняя остатки сна, и тут же поднялся на ноги.
Оделся быстро: тёмные джинсы, футболка, куртка. Взяв ключи, виски из бара, вышел из дома, захлопнул дверь и направился к машине.
Его квартира находилась не так далеко. Я ехал одной рукой придерживая руль, другой настраивая музыку.
Сегодня я должен узнать всё.
Кем она была. Кем стала. И, главное, от чего бежит.
Как только я зашел к нему, он достал из стола папку и аккуратно положил её передо мной. Я открыл, быстро пролистал страницы, и каждый факт, каждая деталь врезалась в память. Адрес, где она живёт, название студии танцев, её график, даже информация о том, как она передвигается по городу. Все нужные детали были здесь, как я и ожидал.
Он взглянул на меня, ожидая, когда я завершаю изучение.
– Всё, что мне нужно? – спросил я, поднимая взгляд.
Он кивнул.
– Все что можно было найти.
Я протянул ему бутылку виски, которую привезут с собой, и он, не раздумывая, взял её.
– Ты знаешь, что с ней делать, – сказал я, когда он уже начал открывать бутылку.
Я встал и направился к выходу, не оглядываясь.
– Спасибо за информацию, – бросил я ему через плечо.
Он покачал головой, но ничего не сказал.
Дождавшись вечера, я решил отправиться в клуб снова, чтобы удостовериться в том, что узнал и видел.
Я сидел в тени – в самом дальнем углу, где свет касался лишь края моего стола. Это было не похоже на меня. Обычно я не прячусь. Я привык быть там, где шум, где внимание, где центр. Но сегодня – не зритель. Не совсем.
Я увидел её сразу, как только она вышла. Тихая. Почти незаметная. В ней не было этого навязчивого желания – понравиться. Остальные на сцене двигались жадно, с нажимом, с откровенным расчетом. А она… будто двигалась не для кого-то. Словно просто была – в танце, в себе. Ни один мужчина не дотрагивался до неё. Даже не пытался. И я понимал почему: рядом с ней это выглядело бы глупо. Неуместно.
Но это не могла быть она.
На фото волосы были рыжими, огненными, короткими, взрывными. А сейчас – тёмные, струящиеся по спине. Длиннее. Совсем другие. И всё же… сквозь золотую вуаль были видны глаза. Те самые. Они не смотрели – они наблюдали. В них была внимательность. Не уязвимость, не игра – внимание. Как будто она тоже в поиске. Тоже пытается что-то разобрать в лицах.
Что, если это она? Что, если она прячется под чужим образом?
Я снова затянулся сигаретой, позволив себе чуть больше времени, чтобы рассматривать её. Фигура – упрямая в своей сдержанной красоте. Движения – не для сцены, а отточенные, будто она делает это не первый год. Ни один жест не казался случайным, ни одно движение – лишним.
Но я не чувствовал, что тянусь к ней. Не то чтобы хотел схватить, увести, владеть. Нет. Было что-то другое. Как азарт, но вялый, ленивый. Как будто интерес возник не от неё самой, а от воспоминания. От того вечера. От того, как она неожиданно плеснула в меня алкоголь и исчезла, как вспышка. От того, как я стоял, мокрый, злой и озадаченный.
Она выбила из привычного. Это и зацепило.
После того вечера я стал бывать в клубе чаще. Иногда один. Потом – как обычно, с друзьями, с бесконечным смехом, алкоголем, телами, голосами. Всё, как всегда. Всё как должно быть. И всё же – каждый раз, как только начиналось шоу, взгляд сам собой искал её. Где она? Есть ли сегодня?
