До сих пор мне не удавалось заставить магию делать то, что я хочу. И иногда она удивляет меня, делая нечто замечательное, чего я даже не ожидала.
Я хочу, чтобы ты обращалась с моим мечом как с оружием, которым занималась всю свою жизнь. Оно должно обладать огромной силой. Что-то, что способно победить множество противников за раз и поставить на колени целые нации.
Внезапно почувствовав, что пока не в силах справиться с подобной задачей, я решаю отложить магию и вместо этого концентрирую свое внимание на рукояти, ожидая вдохновения, чтобы нанести удар.
Я бью, формирую и накаляю. Накаляю. Накаляю.
Я вкладываю свои силы в работу, зная, что не могу потерпеть неудачу.
Слишком многое зависит от этого.
Но каждый раз, когда я обращаюсь к магии, никаких идей не приходит.
Поставить на колени целые нации.
Я смотрю на бесполезный кусок заточенной стали, прежде чем засунуть его глубоко в печь. Магия действует только на раскаленную сталь. Когда она наиболее податлива.
Военачальница вернется через две недели. Пытаясь вложить в меч магию, я разогревала его уже столько раз, что и не сосчитать.
Ничего не получается, потому что я понятия не имею, чего хочу добиться.
Я сделала кинжалы, разбивающие все, с чем они соприкасаются; булаву, крадущую дыхание у окружающих; длинный меч, который, ударяясь о землю, сбивает нападающих с ног; алебарду, которая ослепляет любого врага сильным ветром.
Бесчисленное количество оружия с разнообразными магическими свойствами – а потом, когда ко мне пришел самый важный для моей карьеры клиент…
Ничего. Я бесполезна.
Я вытаскиваю меч щипцами и кладу его на наковальню. Ветерок из окна шевелит пряди волос, выбившиеся из моего хвостика, и на мгновение я закрываю глаза от облегчения.
Металл начинает остывать, и огненно-красный кончик палаша темнеет. Я задаюсь вопросом, сколько еще раз мне придется разогревать его, прежде чем придет вдохновение.
– Убирайся с дороги!
Я выглядываю в окно, где вижу человека, уклоняющегося от запряженной лошадьми повозки. Кричащая хозяйка телеги понижает голос, чтобы поворковать с лошадьми. Тем временем мужчина поворачивается и смотрит ей вслед.
Я не узнаю его с этой стороны, но это ни о чем не говорит. Я почти никого не знаю в городе, потому что, если ситуация позволяет, я не покидаю кузницу.
Человек поднимает голову к небу, как бы спрашивая Сестер-Богинь, до чего дошел мир.
Затем он поворачивается лицом к моей кузнице, смотря на что-то над линией окон.
И я едва не роняю молоток.
Потому что мужчина, кто бы он ни был, красив. Другого слова и не подобрать.
Он высокий – на целую голову выше меня. Обладатель золотисто-рыжих локонов до плеч, верхняя половина которых закреплена лентой на затылке. Мне никогда не доводилось видеть подобный оттенок волос. За спиной у него внушительный длинный меч. Не изготовленный мной, но сам размер свидетельствует о его силе.
Хотя его фигура пугает, в лице есть то, что противоречит этому. Черты его лица гладкие, почти нежные. Такие заманчивые.
И очень радуют глаз.
Не знаю, что происходит. У меня такое чувство, будто что-то застряло в горле. Не могу перестать смотреть на незнакомца, и жидкий жар, кажется, движется по моим венам.
Я почти хочу… прикоснуться к нему.
Я поражаюсь этой незнакомой мысли почти так же, как и тем, что невольно прошептала эти слова вслух.
Меня бросает в жар. Смятение, настороженность и какое-то мощное незнакомое чувство борются во мне. Но палаш требует моего внимания.
