Читать онлайн Айес Мэйшайн - Клуб 29

Приходить через день в разбитое запущенное заводское помещение с высоченными 5-метровыми потолками. В -18 в двух куртках и уггах, маске и очках на лице – отбивать молотком старую штукатурку со стен. Вы могли не знать, но процесс достаточно медитативный. Это высшее выражение понятия «генеральная уборка». Программа такая: отбить всю штукатурку на одной стене, подмести ее с пола, все убрать. Затем повторить то же самое с другой стеной. И так несколько дней по 5 часов каждый раз.

Что хочется делать в это время? Думать. Обдумываешь все подсознательные вопросы, как на тренинге. Находишь много интересного. Находишь записку в стене мгновенно после мысли о том, что «было бы прикольно найти в стене записку». Достаешь ее, а бумага рассыпается в руках. На листочке синей ручкой нарисованы космонавты, написаны формулы и какая-то информация про хвост кометы. Мы даже не сфотали – такая была плотность и ценность момента. Такая очевидность этой магии, что глупо было фотать.

В один момент где-то после 2-х часов монотонной строительной работы мысли заканчиваются. И начинается молитва, а потом разговор с Богом. Разговор о своей жизни и конкретно об этой студии, которая будет всем полезна и нужна. Место, которое строится с молитвой, окутывает каждого гостя своей сильной энергетикой. Это подтверждается до сих пор. Каждый день. Атмосфера, энергетика, магия, что-то такое в воздухе. Все люди чувствуют присутствие Силы, даже те, кто отрицает ее могущество.

В один день мы догадались принести на стройку колонку, и я включила Rolling Stones, альбом «Let it bleed».

Студия BRONX art temple – название пришло только потом. А суть каждого слова закладывалась и впечатывалась в каждый сантиметр стен и пола с первого же дня стройки. За art отвечала эта музыка, эти потрясающие рок-звезды, которые всегда живут в моей голове: Rolling Stones, Andy Warhol, Jimi Hendrix и многие другие. За temple отвечал мой настрой, работа с молитвой и пребывание в глубокой медитации каждый раз на стройке. Храм искусств. Это всё правда на 100%. Это – основа этого места.

Там все происходило в моменте. Как переключение частот. Очень скоро мне стало казаться, что я на чужой кухне. Вы можете сколько угодно отрицать это, но перед вами факт.

Конкретно на стройке я ощущала физически, что моя роль уже исполнена, что бы мы там не придумывали и не планировали. Все было понятно мне сразу. Еще на стадии ремонта. Что это место реально принадлежит Яне и Юре, это их семейный бизнес. Я была нужна для усиления импульса, и никогда в жизни не почувствую это место, как свой дом. Тогда это было понятно мне на интуитивном уровне, я еще не знала, насколько всё верно предчувствовала.

И это давало некоторый диссонанс – ведь это все-таки пока еще совместка, и мне там работать, и мне думать над развитием, и мне открывать театр. И все эти смутные предчувствия усиливались сложностью момента: у меня писательская работа, у меня сильное желание кататься и сильное желание делать театр. Я пытаюсь все это зашаманить, успевая еще и поработать строителем. Я даже получила той зимой подарок на День Строителя. И придумала миллион шуток про то, что мое секретное домашнее прозвище Сурен-градостроитель теперь стало оправданным.

Я честно не думала, что меня ждет перегрузка. Очень жесткая переработка на всех работах. И вот, уже через месяц после начала стройки, в феврале, я начинаю замечать сильные косяки со здоровьем. Раньше такой фигни не было. Я познакомлюсь с Дизайном Человека только через полгода, а пока я просто лью слезы от отчаяния, страдаю от проблем со здоровьем и жестких дедлайнов на работе, размотки дома по семейным темам и ничего не могу объяснить Яне, а поговорить об этом больше не с кем.

Дело было в том, что у всех людей разный энергетический ресурс. Это теперь я все знаю и понимаю. А тогда была просто черная дыра между этими вселенными и единственное, что я могла сделать – это приспособиться к обстоятельствам. Изменить себе, этот скилл я прокачивала 30 лет в течение всей жизни, притворяясь такими же, как люди в моем окружении. Потому что иначе они забросали бы меня камнями. Раньше за любые проявления себя и своей сильной сути я получала: выговоры, насмешки, унижения, ссоры, обиды, оскорбления и прочий стафф. Поэтому мне пришлось снова приспособиться и притвориться, что все нормально. Что я отдохну и завтра снова буду полна сил. Но отдохнула я только через год. И на восстановление с лечением понадобилось около 4 месяцев.

Правда в том, что человеку с бесконечной энергией и настроем на непрекращающуюся работу просто невозможно понять меня. Человека без энергии с настроем на идею и революцию, но не своими руками, а силами единомышленников-последователей. Генератор и манифестор.

Я просыпаюсь. Зима. Обожаемый холод за окном и теплая-теплая уютная комната. Но не моя, в моей спит Даня, а у меня как обычно нет своего угла ни в одном из двух домов. Я просыпаюсь раньше всех, в 6 утра. Потому что только эти 2 часа у меня есть на то, чтобы побыть наедине с собой и пожить свою жизнь. Это февраль, я только-только начала знакомиться с йогой, начала растягиваться. О 30-минутных сетах и flying pigeon еще и речи быть не может.

10 минут растяжки перед сном в тишине и темноте – это второй раз, когда я предоставлена сама себе. Человек может приспособиться ко всему, выжить везде. 30 лет тренинга по жизни в жестком обусловленности окружающими, и я доказываю это своим примером.

Просыпаюсь, когда еще темно. Это проходная комната, поэтому даже в 6 утра пока все спят нужно быть очень тихой и осторожной кошечкой. Если бы у меня не было тогда утренней медитации с молитвой, я не знаю, как вообще бы продержалась в этом периоде. Поэтому я включаю в правом ухе Херувимскую и очень-очень тихо шепотом все проговариваю. Где-то на середине песни обычно приходит кошка и просит внимания, играет со мной и сильно мешает концентрироваться.

Я люблю свой процесс знакомства с техниками и практиками, которые называются духовными. Причину знать никому не интересно, как и биографические заметки о детстве. Интересно знать сам путь. Когда-то это началось с песни Prabhujee Рави Шанкара с Джорджем Харрисоном. Это суперумиротворение и суперсчастье в звуке. Я включала ее утром, стояла у окна в Академе, смотрела на горы, дышала своим барселонским воздухом. У меня была огромная кружка горячего пуэра с молоком и 5 минут этой песни в наушниках. Это всегда было утро, пока все спят. Вставать в 6 утра было всегда как необходимость, как единственный шанс на личное пространство. Я слушала музыку и желала всем счастья.