– Женский стилист – это звучит многообещающе!
– Ты считаешь? – она взглянула как-то тускло.
– Я слышал, большинство из них – гомосексуалисты.
– Наверное, всё же не все, – она снова посмотрела на него в упор, – так, может, попробуем съездить? У нас всего четыре дня, а тут минут 20 на такси… Кстати. Ты уже звонил жене?
– Тебе это так важно? Ну, звонил.
– Ну, и хорошо, – она подняла бокал с красным вином, – давай. За демократизацию личной жизни.
В машине он ещё раз изучил листок из блокнота с адресом, который раньше долго и хмуро рассматривал таксист. Минут 20 они уже были в пути, но примерно половину времени провели в вязких пробках. Возникало впечатление, будто полгорода к вечеру перемещается из вечного праздника в сонные предместья. В сизом полумраке салона лунно белело лицо Елены. Когда она отворачивалась к окну, обращаясь к нему профилем, становилось заметно, что кончик носа у неё слегка вздёрнут. Эта деталь почему-то всегда умиляла Сагдеева, как наверно и очень многих мужчин, предпочитающих курносых героинь романов.
Он привлёк её к себе, поцеловал за ухом и в шею. Потом шёпотом сообщил:
– Сен-Дени, вообще, так себе райончик. Вроде как наши Люберцы. Даже хуже…
Елена рассеянно ответила, что под Парижем полно таких местечек.
– Например, Клиши-су-Буа. Я там была как-то и даже хотела снять квартиру. Унылый спальный район. Жители в основном арабы или чёрные.
Конец ознакомительного фрагмента.
