а потом они выбежали из Паба, а я застыл неподвижно, даже пальцем пошевелить не мог, а потом за моей спиной наверху лестницы появилась Мама, волосы растрепаны ото сна, рукой она держалась за горло, и лицо было испуганное.
Она сбежала вниз по лестнице мимо меня и Призрака Отца, не заметив ни его, ни меня, и секунду ничего не было слышно, а потом её голос за дверью произнёс: «Ублюдки, ублюдки, чёртовы ублюдки».
Призрак Отца ушёл, чтобы быть с ней, я тоже пошёл за ними, и увидел Паб так.
Он был весь разгромлен, все бутылки разбиты, и дверь тоже, касса была вскрыта и все деньги исчезли. Мама сидела под кассой на полу за барной стойкой.
Призрак Отца был там же, он сказал: «Скажи ей подняться».
– Почему?
Мама не заметила, что я разговариваю с пустым местом.
Призрак Отца ответил: «Она может порезаться о стекло». Тогда я сказал:
– Мам, поднимись. Ты порежешься о стекло.
Она посмотрела на меня, как будто не знала, что я всё это время был здесь, и потом она встала, её трясло.
Призрак Отца сказал: «Скажи ей позвонить в полицию».
– Мне позвонить в полицию?
– Нет. Нет. Я сама, – сказала Мама.
Она прошла между осколками стекла, босая, и когда она звонила, Призрак Отца сказал: «Видимо, они передумали».
– Что? – спросил я.
Он ответил: «Видимо, они отложили это на месяц. Но это точно были они, Филип».
– Да, – ответил я, и сказал себе, что с этого момента я буду верить в Призрак Отца.
На следующий день, когда я вернулся домой, там был Дядя Алан, он вставлял фанеру в разбитое окно и забивал ее гвоздями.
– Всё хорошо, сынок, – сказал он.
От этого «сынок» у меня засвербело внутри, и я смотрел на черноту на его руках, которую он никогда не мог отмыть, и думал о том, что убить человека, у которого такие огромные руки и который так яростно забивает гвозди, будет трудно. Ладони у него такие же большие, как моя Королева Рыбка-Ангел, а ведь она относится к самому крупному типу Рыб-Ангелов, и она великовата для моего аквариума.
Я поднялся наверх, Мама заваривала чай в кухне.
Я старался вести себя как обычно, поэтому взял книгу Грэма Форчуна «Римляне в Британии», но смог прочесть только одно предложение:
«Для римского солдата Вал Адриана был больше, чем просто защита от Каледонских племён, он также служил разделительной чертой между понятным миром порядка и цивилизации и неизведанным миром хаоса и варварства».
Я не знал значения слова «варварство». По звучанию можно было подумать, что оно как-то связано со стрижкой в барбершопе, но было в этом что-то не то. Книжная иллюстрация изображала племена с длинными всклокоченными волосами, а римлян – с короткими волосами или в шлемах, так что я подумал, что варварство может всё-таки быть связано со стрижкой.
Читать дальше я не мог, поэтому пошёл кормить рыбок. Я только закончил кормить рыбок и наблюдал, как пять Гуппи поднимались на поверхность и выхватывали самые большие хлопья корма, которые были великоваты для них. А потом Неоны, плававшие под ними, подбирали кусочки, выпавшие у Гуппи изо ртов и медленно оседавшие вниз. Я сидел на кровати, смотрел на хлопья корма в воде, и старался стереть их запах об штаны, и тут увидел в стекле Призрак Отца.
Я обернулся, и он сказал: «Привет, сынок».
Его лицо было грустнее, чем раньше, и я догадался, что это потому, что он провёл всё это время в Муках.
Тут он сказал: «Прости меня».
– За что? – спросил я.
