– Помню, – сказал Борька.
– А, точно, вы же встречались, – улыбнулась Клава. – Была какая-то история. Ты отбил ее у парня, потом вы встречались, он даже угрожал тебе. А потом вы вдруг расстались ни с того ни с сего, почти перед самым выпускным. Чего только не рассказывали тогда про вас. Будто она изменила тебе с Максом, и что ты ревновал ее жутко. Я мало что знаю, поскольку не люблю лезть в такие дела. Но, ох, про ваш роман можно было книжку написать. Сколько лет-то прошло, да? Не верится.
– Ну да.
– Мы завтра с ней встречаемся, – сказала Клава. – Сказать, что я тебя видела? Передать привет?
– Эм, у тебя есть ребенок? – внезапно спросил Борис.
– Да, а что такого? – удивилась Клава. – Многие в моем возрасте уже имеют детей.
– Ты замужем?
– … Нет.
Борька задумчиво потер переносицу. Клава выжидательно смотрела на него.
– Так я передам Алине привет? – спросила она.
– Ага, – сказал Борька.
– Пока, – сказала Клава, поскольку разговор явно расклеился.
– Пока.
Клава развернулась и пошла своей дорогой. Ее так и подмывало оглянуться, все казалось, что Борис Вологдуев так и стоит там, погруженный в свои мысли.
Клава смотрела на светящиеся вывески магазинов. Представляла, как с первой зарплаты купит себе новую сумочку, звуковую азбуку Олежке и что-нибудь для мамы. А завтра ее законный выходной и даже кофейня с подругой. Все как у нормальных людей.
Впервые за несколько недель Клаве почудилось, что ее жизнь налаживается.
***
Едва Клава пришла домой, она потискала маленького Олежку. Ну ужин ждал подогретый суп. Клава терпеть не могла материнские подогретые супы, ей казалось, что они становятся совсем пресными, безвкусными, но ничего другого не было.
– Пришла, работница? – Мария Васильевна вплыла в кухню и взяла кружку – налить чай. – Как прошел день?
– Отлично. Одна из коллег оказалась чайлдфри – это которые детей не выносят.
– Порой я их понимаю.
– Мама, как можно Олежку ненавидеть, ты что?
– А Олежка тут при чем? – искренне удивилась Мария Васильевна, и Клава поняла, что мама говорит об учениках.
– Еще сегодня Борьку Вологдуева встретила.
– Кто это?
– Одноклассник.
– А в школе ты ни с кем не дружила. Вот если бы нашла себе подругу и замуж было бы проще выйти. Не сидела бы сиднем дома, ходили бы куда-нибудь, развлекались.
– Как раз сегодня позвонила одноклассница Алина. Мы завтра с ней собрались встретиться в кофейне.
– Сходить в кафе с одноклассницей? А тебе что, зарплату дали? – реакция Марии Васильевны застала Клаву врасплох.
– Нет, ну рублей сто же всего надо. По кофе выпьем и все.
– И все, – передразнила Мария Николаевна. – А за ребенком кто приглядывать будет? Я тебе не нянька, и так на моей шее сидите.
Клава молчала. Она знала, что спорить и доказывать себе дороже.
– Хорошо, – сказала она наконец, – я позвоню Алине и отменю встречу.
– Не звони так поздно, – назидательно сказала мама. – Утром позвонишь.
– Хорошо. Только потом не жалуйся, что я ни с кем не общаюсь и у меня совсем нет друзей.
Мама вышла из детской. Олежка сидел на стуле перед выключенным компьютером и ждал, когда ему включат мультики. Клава нажала кнопку, и Олежка возбужденно замахал ручками перед собой.
– Когда же ты уже заговоришь, а? – устало сказала Клава. Она пару раз робко пыталась посоветоваться с матерью на счет того, что стоит показать Олежку… кому-нибудь. Мама отмахивалась и всякий раз отвечала, что куча детей начинают говорить и в четыре, и в пять лет, стоит только подождать, “потом не остановишь". Что ж, ей виднее.
