Первое время Клава надеялась, что отношения с коллегами наладятся. Но даже руководство, похоже, стремилось внести разлад в коллектив. Ирина Николаевна одним своим присутствием умудрялась делать сносную атмосферу в магазине невыносимой. Она требовала, чтобы девушки постоянно потакали клиентам. И если в этом Клава еще могла ее понять, то причин, по которым их заставляли проводить еще по часу за уборкой после закрытия магазина – уже нет. За дополнительную работу, как поняла Клава, не платили, и потому девушки изо всех сил стремились спихнуть ее на друг друга.
Поскольку Клава была новенькой, ей доставалось больше всех. Таская ведро с водой с собой по залу, она размышляла о том, что устроиться уборщицей ей и так ничего не мешало. Работала бы меньше, а платили столько же.
Кроме мытья полов надо было еще привести в порядок обувь на полках, сами полки, зеркала, и в конце, как все будет готово – поставить дверь на сигнализацию.
– А теперь, – сказала Клава сама себе, запирая наконец дверь, – можешь отправляться на бал, Золушка.
На улице уже зажглись фонари. Клава сунула руки в карманы ветровки. Она всегда носила ее с собой на случай непогоды. Домой хотелось прогуляться пешком. Завтра выходной, особых дел нет, зато можно будет ничего не делать с чувством удовлетворения, а не вины, как обычно.
– Эй, Клуша!
Клава даже вздрогнула, настолько ее резануло старое прозвище. Она невольно оглянулась.
– Оболдуев! – сказала она с досадой.
– Ты откуда это? – это и в самом деле был Борька. На этот раз он оказался одет по-деловому – черные штаны, рубашка, сдвинутый на бок галстук.
– С работы, – сказала Клава. – Ты, я вижу, тоже. Нарядный какой, при костюме. В банк ходил?
– Вроде того. Тебе куда?
– Домой.
– Подвезти?
– А тебе по пути вообще? – Клава подозрительно прищурилась. – Или ты меня заманиваешь в машину, чтобы потом увезти в лес и съесть?
– Почему съесть? – не понял Борька.
– А что же еще со мной можно сделать? – удивилась Клава.
Борька покраснел и рассмеялся.
– Нет, – сказала он, – нет, я людей не ем. Честно.
– Какое облегчение. Ой, извини, мне звонят.
Борька терпеливо ждал, пока Клава выудит из сумочки свой надрывающийся телефон, оглашавший улицу древним хитом Сердючки.
– Да? – сказала Клава.
– Привет! Что делаешь? – женский голос в трубке показался совершенно незнакомым.
– Домой с работы иду, – сказала Клава. – Привет.
– Ты не узнала меня? Я Алина.
Клава выдохнула с облегчением.
– Привет, Алина. Да, я помню, мы договаривались, но я в выходные работаю, а завтра как раз нет. Может, если хочешь встретиться, то завтра?
– Как скажешь, – сказала Алина. – Как вообще дела?
– Нормально.
– Пока не родила? – судя по голосу, Алина улыбалась.
– Да вот три года как, – рассмеялась Клава.
В трубке поперхнулись.
– Да, сынишке три года уже. – радостно сообщила Клава, раздумывая, не нарвалась ли на еще одну чайлдфри. – А у тебя как?
– Да никак пока. Завтра в три. Только где?
– Давай в кофейне. Вот знаешь, на улице Ленина, прямо напротив Сбербанка. Всегда хотела там побывать, но пока не пришлось.
– Я знаю, где это. Хорошо. Завтра увидимся.
Клава нажала отбой с чувством легкого раздражения.
– Извини, – сказала она Боре. – Алина звонила. Ты помнишь ее? Наша одноклассница. Ну, высокая такая, еще коса была как мой кулак. Училась на отлично и вообще, умница красавица, не то что я, – она хихикнула, стараясь скрыть смущение.
